Никто из Ниоткуда. Цербер Джонс

этого Амелия села на пол и принялась играть с Грауком. Она выставила вперёд кулак, щенок скрутился в шар, плотно обернув хвост вокруг лап, и прижал уши. Она раскрыла ладонь, и он подпрыгнул в воздух, растопырив лапы в стороны и растянув рот в улыбке, и бесшумно приземлился.

      Амелия присела на корточки, поставила на пол два пальца и «пошла» по нему. Граук поднялся на задние лапы и притопал к ней, сделав примерно дюжину шагов.

      – Как у тебя получается заставить его делать это? – удивился Чарли. Амелия закатила глаза. Как будто её друг и вправду внезапно заинтересовался Грауком.

      – Он потрясающий! – продолжил Чарли. – Ты можешь заставить его сделать что угодно!

      – Я не заставляю его. Я просто как бы… предлагаю ему что-то и смотрю, согласится ли он.

      Чарли – настороженно, но с уважением – наблюдал за этим странным созданием. Граук всё ещё неуклюже балансировал на задних лапах, а потом вдруг опустился на все четыре, отвернулся от Амелии и подбежал к застеклённым дверям библиотеки.

      – Граук? – Амелия вскочила на ноги.

      Он дёрнул одним ухом, показывая, что он её услышал, но продолжил смотреть вперёд.

      – Граук? – повторила она, чувствуя, как встали дыбом волосы на затылке. Там, во мраке, что-то есть? Может, мама? Но судя по тому, как вёл себя Граук…

      Он резко тявкнул. Сначала один раз, а потом ещё и ещё.

      – Заткнись, пёс, – крикнул Джеймс, бросив в него ботинок.

      Граук продолжал лаять.

      – Амелия, заткни своего пса, пожалуйста.

      Мэри остановилась, с тревогой уставившись на щенка.

      – Я никогда раньше не слышала, чтобы он лаял.

      – Амелия, как думаешь, чего он хочет? – спросил Чарли.

      Джеймс фыркнул.

      – Что он «хочет»? Что он «говорит»? Это вам не Лесси[3], ребят, – в его лае нет никакого смысла. Это просто пёс. Если он и пытается сказать что-то, так только: «Выпустите меня, мне срочно нужно пописать».

      Не дожидаясь ответа, он поднялся с дивана, протолкнулся между Чарли и Амелией и распахнул стеклянные двери. Граук смолк и прыгнул в ночь. Будучи полностью чёрным, он почти мгновенно растворился во тьме.