– Хэх! – Николай прищурился, крутнул головой. И у Матвея тоже вроде полегчало на сердце. Он тоже хотел улыбнуться, но вдруг вспомнил:
– Бабы мне эти!.. Тут вот у соседки зимой кобель издох, не кидать же его на улице! Пришла, говорит: закопай. Ну мы с соседом пошли, землю за огородом еле удолбили за два часа. Закопали. Говорим ей: теперь помянуть надо. Она: да разве кобелей поминают? Где ж у него душа-то? Где: я у ей спрашиваю? Да у раю! Она: как у раю? Да вот так: сама небось у церковь как чего, так бежишь да на коленки падаешь, а я, считай, вроде как неверующий усю жизнь, да и то знаю, что у раю не тольки змеи соблазняющие живут, а и всякая тварь. Одних тольки людей из рая поперли. А через кого поперли-то мужиков, ай не знаешь? Яблочков им, бабам, захотелось! Пойдем, говорю соседу, от ней толку не будет, у меня бутылка есть, помянем душу новопреставленную раба Божия Шарика да яблочком закусим, у меня моченая антоновка ядреная, так скулы и воротит.
– Так вы чего поругались-то?
– Да чего… Доняла она меня, за всю жизнь так доняла. – Матвей положил на стол руки огромными серыми ладонями вверх, как бы взвешивая на них что-то неопределенное. – И ведь чем доняла?! Ведь стерпел бы, но у ней слова – что кирпичи! Так по башке и хлещут: «Ты вечно!» говорит, или: «Да у тебя сроду так-то!» Тут разве стерпишь? Я с ней картошку тяпаю, рядом идем, она мне: «Видала я, как ты на свадьбе не в гармонь играл, а на сваху глядел! А на той неделе ты чего у магазин так долго мотался: уж не у ней ли был?» Я молчу. «А ты то-то и то-то». Я опять молчу!! Она опять!.. Я ей объясняю по порядку что и как, а она… – Матвей стукнул ребром ладони по столу. – У нас ведь как будто языки разные! Скажешь ей – ничего не понимает! Да с ней разве поговоришь! Я слово – она десять. Я со злости быстрее тяпаю, вперед уйду… Ну ушел. А обратно-то возвращаться навстречу! У нее как раз наберется всего с чертову кучу, пока намолчится, и мне – р-р-раз! – и выдаст! «Ты сррр-р-роду»!.. Тьфу! Так бросил бы да еще летом и ушел! Да летом ее разве бросишь? Жар вон какой стоял нынче летом, земля убьется, ее и топором не возьмешь, не то что тяпкой. – Матвей отодвинул тарелку.
Пока разговаривали, неслышно вошла Наталья, жена Николая. Увидела Матвея, улыбнулась. Николай развел руками:
– А вот и Наталья! – Хотел встать. – Наташ, а у нас гость.
– Вижу, вижу. Сиди, Коля. Здравствуйте, дядя Матвей.
– Здравствуй, Наташа.
Наталья прошла в спальню. Николай выдвинул из-под стола табуретку, позвал:
– Наташ, есть будешь?
Та ответила из-за занавески:
– Да я неголодная. Только устала за смену. Вы, дядь Матвей, извините,