Мне кажется, что именно с этих дней у папы стали такие печальные глаза, что мы видим на последних портретах. Он не плакал – по крайней мере, на людях. И я помню, как на панихиде в полку, где служил брат, он спросил: «Шел ли полк в наступление?» (Брат был ранен стоя, в живот.)
Совсем недавно мне рассказывали, как папа провожал брата на фронт еще в самом начале войны и, вернувшись, сказал: «Вот я дожил до счастливого дня, когда мой сын идет защищать родину».
И мама… Весной 15-го года она уехала в Кисловодск красивой пожилой женщиной, а вернулась в Петроград после смерти брата маленькой старушкой.
Есть фотография, снятая на Кисловодском вокзале: встреча гроба с телом брата – он похоронен в Кисловодске, там же, где дед и бабушка и где потом были похоронены отец и мама, недолго его пережившие.
Тело брата привез его вестовой, живший после этого некоторое время у нас в семье».
Иван Васильевич (1891–1955) – скрипач, ученик М.С. Лессмана. Одновременно с окончанием юридического факультета Петербургского университета сдал экзамены в консерватории, получив звание свободного художника. С 1912 г. стал постоянным партнером отца и участвовал в его концертных поездках. Был дирижером Терского казачьего симфонического оркестра (г. Владикавказ). После революции – в основном педагог и методист. Стремясь повысить качество скрипок отечественного производства, изучал технологию изготовления скрипок, много работал с мастерами – их создателями. Преподавал в музыкальных школах.
Варвара Васильевна (1895–1942) жила в столице с 1906 г. Училась в частной гимназии княгини Оболенской. Пианистка, была дружна с А.Н. Скрябиным. Изучала живопись в частной студии Зейденберга, затем с 1914 г. в школе живописи Е.Н. Званцевой, у К.С. Петрова-Водкина. Стала профессиональной художницей. В 1917–1923 гг. проживала в Кисловодске и Тифлисе, затем вернулась в Петроград. Умерла от голода в Ленинграде в январе 1942 г.
Мария Васильевна (Крейн-Сафонова) (1897–1989) – пианистка. В петроградской квартире Сафоновых играла для В.Э. Мейерхольда, очень сожалевшего потом о ее отъезде за границу («Кто же теперь будет мне играть Скрябина?»). В 1921 г., после смерти матери, бежала от угрозы расстрела вместе со своей подругой – певицей Юлией Чикваидзе (за границей Джулия Джили). По Военно-Грузинской дороге и через Стамбул подруги перебрались в Италию, где и жили первые годы эмиграции, разъезжая с концертами по странам Европы. Затем перенесли концертную деятельность за океан, где, как и в Европе, имели положительные рецензии в прессе, выступали в лучших залах (в Нью-Йорке, например, не раз выступали в Карнеги-Холле). По образцу В.И. Сафонова проводила твердую линию популяризации русской музыки при разнообразии программ. В 1929 г. с работой, жильем и натурализацией (1933) помог американский меценат Чарлз Ричард