8. Помолвка по-цвергски
Мы со Штрудель сидели во главе стола, сколоченного из цельных стволов и пней. Пахло лесом, по`том и мясом. Над головами под низким куполом пещерного свода коптили раскидистые люстры – искусно сплетенные ветки, оленьи рога и свечи на бронзовых блюдцах. Цверги сосредоточенно пожирали всё, чем был завален стол, отнимали друг у друга куски пожирнее, пинались и грубили друг другу по-норвежски.
Кости и прочие объедки летели в стороны, отскакивали от стен, исчезали в пламени каминов. Было жарко. Борцы за трезвость в подземном обществе отсутствовали, хмельные струи звенели всюду. Слышалось жадное глотанье; кто-то, захлебнувшись, кашлял, над ним смеялись. Серые носы потихоньку краснели раскаленными кусками железной руды. Бороды улыбались…
Как сейчас помню, кто-то сыто откинулся на спинку стула и упал – хохот; кто-то отпустил сальную шутку в адрес будущих жениха и невесты – смех; вторая, третья острота – смех перерастает в ржание, люстры раскачиваются… Теперь все, кто собрался за столом, тычат в нашу сторону пальцами, мослами, вилками и кружками, кривляются, надрывают животы и время от времени валятся друг на друга. Я связан, растерян… Плохо врубаюсь в происходящее, но храню надежду рано или поздно спастись. Покуда «ОК» при мне, это возможно.
Суета, то и дело кто-то подваливает, сверкает клыками, скабрезно желает счастья в семейной жизни, многозначительно подмигивает и хохочет. Одно хорошо – многократная правнучка ётуна сует мне жареное мясо, вливает эль и причитает, что мол, совсем хрупенький попался, выхаживать надо… Признаюсь, так сытно даже родная бабушка Клавдия не кормила, а что до эля, то коварным напитком накачали меня по самые уши. «Безобразие, – подумал я, – шеф заругает, застыдит, уволит. Он строгий». Когда дошло до третьего тоста – за родителей жениха и невесты – я находился в состоянии заспиртованной селедки – что у хоббита ведро, то у цверга кружка.
Кстати, о предках… Я не знаю ни отца, ни матери, воспитывался у бабушки.
Встали мама и папа Штрудель. Легче в наперстки выиграть, чем понять кто из них кто. Выпили. Сели. Встали. Выпили. Сели. Выпили. Встали. Выпили. Сели. Выпили. Покачнулись… Видно, долго, ох как долго ждали бородатые старики. Дождались. С них и начались так называемые цверги на вынос – в зюзю пьяные, которых для общей пользы уносят глубоко в пещеру.
После серии обязательных тостов черные альвы перешли к настоящему веселью. Знаете, эти ребята еще те «юмористы» – хоббиты, которых считают лучшими по части розыгрышей и глупых шуток, по сравнению с цвергами просто любители. Окосевшим, мутным взглядом я распознал чью-то зеленую бороду. Сосредоточился, потер глаза и понял: борода растет из тамады по прозвищу Уни-Говорящие-Слюни. Он уверенно, если отбросить парочку случайных падений, двигался в нашу сторону.
Затейник вытянул меня и Штрудель в середину зала и стал на потеху гостям придумывать наиглупейшие задания. Типа для проверки нашей