Целый океан страсти. Делла Сванхольм

И если бы великие актеры и режиссеры не стали бить в набат, не стали собирать средства на борьбу с этим злом, оно, наверное, никогда бы не было обуздано. А они это сделали. И продолжают делать много других важных и нужных дел. Тот Голливуд, о котором ты говоришь – безумный, эгоцентричный, мечтающий только об удовольствиях, погрязший в гедонизме и фейерверках – давно отошел в прошлое. Это был Голливуд «эры джаза», Голливуд той эпохи, которую так блистательно описал в своих романах Фрэнсис Скотт Фицджеральд, сам, кстати, ставший его жертвой. Теперешний Голливуд – совсем другой. – Она вздохнула. – А после процесса над Харви Вайнштейном и его всеобщего осуждения о возвращении к прежним практикам и речи быть не может.

      – И все равно мы должны сначала познакомиться с мистером Нельсоном. Составить о нем свое мнение. И только если оно будет положительным, то мы всерьез обдумаем его предложение. Но при этом мы обязательно поставим перед ним определенные условия. Иначе я не соглашусь. – Дорис посмотрела на мужа и дочь непреклонным взглядом и торжествующе выплыла из комнаты.

      Джессика и ее отец переглянулись.

      – Ничего не поделаешь, Джессика. Наша мать – это твердый мексиканский орешек, – вздохнул Генри Армстронг. – Иди звони своему режиссеру и приглашай его к нам в гости на ближайший уик-энд.

      Ричард Нельсон прибыл в дом Армстронгов в строго указанное время. Вел он себя безукоризненно. При этом он был чем-то неуловимо похож внешне на самого мистера Генри Армстронга и больше напоминал его младшего брата, чем знаменитого кинорежиссера. Это окончательно растопило сердце мистера Армстронга, и между мужчинами практически мгновенно возникла взаимная симпатия.

      А миссис Дорис Армстронг ослепила Нельсона своей красотой. Дорис действительно выглядела великолепно. Ее фантастические черные волосы, неудержимой шелковистой волной ниспадающие чуть ли не до пояса, точеная фигура, нежные, покрытые легким золотистым загаром щеки, большие черные живые глаза – все в этой женщине дышало неизъяснимым очарованием. Только у такой красавицы и могла родиться дочка, которую он безошибочно выбрал на роль царицы Пальмиры.

      Режиссер повернулся к девушке:

      – Да, Джессика, вам придется много скакать на лошади.

      – Лошади – это ерунда, – вступила в разговор миссис Дорис Армстронг. – Моя дочь уверенно сидит в седле с двух лет.

      «Какой очаровательный у нее голос! – подумал он. – Он такой певучий, страстный… кажется, он идет откуда-то из самой глубины души».

      – А как насчет езды на верблюде? – вкрадчиво спросил Дорис режиссер.

      – После лошадей на ранчо моего отца в окрестностях Эль-Пасо ей никакие верблюды не страшны! – победоносно парировала миссис Армстронг.

      Ричард Нельсон взял бокал с шампанским, стоявший перед ним. Похоже, шампанское было налито как нельзя кстати.

      – Значит, можно считать, что мы договорились? – Он посмотрел на родителей Джессики.

      Дорис Армстронг и