Ласкала ночь дыханием жизни.
Движение рук. Сплетение ног.
И замирали в укоризне
Те, кто страстей понять не мог.
Инстинктам отдаваясь смело,
Из губ я слышал жадный стон.
Пели душа моя и тело.
И двигались мы в унисон.
Под лунным светом сняты маски.
Обнажены до дыр в сердцах.
Плевать на чьи-то там указки!
Класть на догмат в святых томах!
Но утром разойдёмся сразу,
Как только станет невтерпёж.
Поставить точку. Нет рассказу!
… Ты даже этот стих сотрёшь!
…И я забуду пред рассветом,
Что так желал тебя, мой грех.
Закончилася ночь куплетом.
А день?… Он для других утех.
– Чего ты там? – заинтересовалась Марви движениями прутика по земле. – Заклинание какое?
– Нет, – улыбнулся её невежеству я. – Это обычная письменность. Все нужные заклинания подготовлены, да и зелья уже готовы.
– Чего же тогда остальным не помогаешь?
Несмотря на то, что это был далеко не первый мой день в Стае, то вырастет у меня нос как у Пиноккио, если я скажу, что к этому времени я научился общаться с людьми, и мой ответ не принёс проблем.
– Они и без меня справятся.
– Оу! Значит, ты как осенний лист?
– А?
– Лежишь себе тихонечко и подгниваешь.
Она фыркнула, заставляя меня принять сидячее положение, хотя я так и не понял причины недовольства.
– Я не гнию. Я размышляю.
– Разницы по итогу не вижу, – пожала она плечами и, показательно перекинув через плечо тяжёлый моток толстой верёвки, пошла помогать Данко и Брасту закреплять конструкцию.
Внесённая женщиной нотка недоразумения испортила мой лирический настрой. Так что я поднялся, отряхнул одежду от утренней влаги и грязи, осмотрелся да пошёл в её сторону.
– Чего? – буркнула она. – Исправиться решил?
– Нет, вас исправить.
Марви отчего-то посмотрела на меня крайне злым взглядом, но Браст, пнув для проверки на прочность сооружённое им одно из четырёх устройств, подал голос первым:
– А что не так?
– Марви верёвку куда кинула? – обвиняюще глянул я на вредную женщину и самостоятельно ответил на свой