Отказавшись, я поступил как ребёнок, которому не дали поиграть в понравившуюся ему игрушку, надо было соглашаться. Попробовали бы себя в новом бизнесе, потом поработали бы поплотнее с северянами, поглядели бы поближе на то, как это всё происходит. Может быть, что-нибудь и в мозгах у самих прояснилось.
Мы, правда, не сразу отказались от этой идеи: заказали у какого-то института экономики, который работал в нефтегазовой отрасли, расчёт экономического эффекта при реализации предлагаемой схемы. Институт насчитал отрицательную рентабельность, и мы решили не рисковать.
***
Коля Бабин взялся за проведение какого-то высокорентабельного бартера: менял москвичи ИЖ-комби на факсы фирмы Alcatel, их на пенопласт, его – на черепичную кровлю, кровлю – на пиломатериалы и ещё пяток позиций. Закончив, перечислил деньги на наш счёт и доложил мне об успешном окончании операции. Лицо его сияло, что показалось мне подозрительным – что-то уж больно радостный. Я посмотрел стоимость москвичей и сколько зачислено средств на счёт, зачисленная сумма точно соответствовала стоимости автомобилей на момент начала операции.
– Колюнь, чего такой радостный? Три месяца работы, а рентабельность нулевая?
– Да ты понимаешь, что я смог сделать?!
Далее последовал рассказ обо всех трудностях и проблемах, сопровождавших его грандиозный бартер. Говоря, он пытался скрыть переполнявшее его радостное возбуждение, но не мог. Щерился во все свои тридцать два крупных, желтоватых, но крепких зуба, я понял: была всё же рентабельность, была, и явно немаленькая.
Но Колю больше к более-менее серьёзным делам не подпускал.
***
Стремительный рост цен сопровождался исчезновением нормальных продуктов из магазинов. Открылась масса палаток, торгующих всяким дерьмом, а вот купить обыкновенной еды стало проблемой. Выручал Сашка Чертов, обычно это происходило так: он подходил и негромко сообщал:
– Тут мне масла сливочного предложили, для тебя взять?
– Возьми, пригодится.
Сказать по совести, я в домашние дела всегда был мало вовлечён, так, изредка помою посуду, схожу в магазин. Сколько будет масла, я не спросил, подумал: ну, возьмёт килограмма два, пусть будет. Сливочное масло тогда в продуктовых магазинах продавали в основном на развес. На рабочем столе продавщицы – за редким исключением продавцами были женщины – всегда стоял масленый куб, сторона которого была сантиметров тридцать. Куб этот перед продажей кромсали струной на килограммовые кубики, от которых продавцы по требованиям покупателей отрезали нужные им по весу кусочки. В субботу Санька приволок к нам в квартиру этот огромный куб, который весил без малого двадцать пять кило. Вот тогда я понял, как кстати мы взяли морозильный ларь, казалось, что он может проглотить любое количество продуктов. Взял третью струну от гитары, порезал куб на кубики и всё запихнул в ларь. С этого момента всем гостям при расставании мы втюхивали по килограммовому кубику ледяного масла.
Через какое-то