В нашем отсеке, возле печки расселась вся честная компания и еще пара незнакомых человек. А, одного знаю, вроде тот самый доктор. Все во что-то кутались, кроме Лехи, который небольшим топориком рубил дрова, пытаясь делать это тихо. На плече у спящего Егора покоилась белобрысая головка проводницы – они оба сидели в уголке, укрывшись одним одеялом.
Вот те на, а я там в заднице где-то валялся. Спасаешь их от всякого быдла, а потом вот так вот… Но это я так отстраненно подумал, для проформы, даже обиды не шевельнулось ничуть. Либо действительно не трогает, либо просто эмоций нет уже никаких на сегодня.
Не спали трое – доктор, Леха и Толстый, мельком глянувший на меня и опять уставившийся пустым взглядом сквозь печку. Остальные, кто свернувшись калачиком, кто сидя привалившись спиной к стене, вроде дремали, укутавшись во что придется. Одна из девушек-подружек тоже была тут, вторую или не вижу, или нет ее здесь. Да и ладно – закончил я осматриваться и попытался сесть как можно ближе к буржуйке, непонятно откуда взявшейся.
– Молодой человек, постойте, – послышался тихий вкрадчивый голос. – Очнулись, это замечательно. Александр, если не ошибаюсь? – спросил меня подошедший доктор, перешагнувший через чьи-то ноги. – Иван, будем знакомы, – когда я кивнул, продолжил доктор. – Посмотрите прямо на меня, будьте любезны, – доктор мягко взял меня за голову обеими руками, чуть покрутил. – Сюда посмотрите, пожалуйста, – поводил Иван рукой со сжатыми пальцами в разные стороны, потом посветил маленьким фонариком мне в лицо. Яркий свет больно резанул по глазам, и я зашипел, отвернувшись.
– Тошнит, головокружение, голова болит? – На все вопросы я отрицательно мотал головой. – Руки, ноги, ничего не сломано по ощущениям? Внутренние органы?
– Жопа болит сильно, – буркнул я.
– Конкретно где? – все тем же вкрадчивым голосом без изменения интонации спросил доктор. – Мягкие ткани, тазобедренный сустав, копчик? Острая боль? Постоянная, пульсирующая?
Блин, ничего себе доктор. Сейчас еще смотреть полезет. И не прикалывается ведь.
– Да нет, это я так, пожаловался от безысходности. Терпимо, не парьтесь.
– Терпимо – это хорошо. Плохо, что болит. И все же, какой специфики боль? Ходить без проблем можете?
– Да не волнуйтесь, все в порядке. Можно погреюсь, ладно, а то продрог там сильно? – Бочком-бочком двинулся я к печке.
– Отдохните пока, если боли будут донимать, скажите обязательно.
– Уж обязательно.
– Ну и хорошо. Пойду ваших соседей проведаю. Если вы замерзли, значит, и им там не жарко.
Доктор тихо ушел. Я сделал круглые глаза и кивнул подбородком в ту сторону, куда он скрылся, глядя на Николаевича. Тот глаза также округлил и помотал головой, сделав неопределенное движение рукой.
– Лех, а попить есть? – прошептал я.
Он в ответ кивнул головой на несколько пластиковых бутылок,