Спросить хотелось о многом, но оставаться на террасе дольше запрещали все те же утомительные правила хорошего тона.
– Постараюсь помочь, – лаконично пообещал граф.
– Спасибо. – Голубые глаза подозрительно заблестели.
– Но кое-что попрошу взамен.
На лице Дафны отразилась тревога.
– И что же?
– Правду. Хочу знать, что заставило вас позировать и…
– И что, лорд Фоксберн?
Черт возьми, смягчить вопрос никак не удавалось.
– И какие отношения связывали вас с художником.
Мисс Ханикот обиженно вскинула голову.
– Почему вас это интересует?
Действительно, почему?
– Стараюсь понять человеческую природу, а для этого необходимо знать побудительные мотивы поступков. Вы же, позвольте заметить, пока остаетесь загадкой. – Попутно хотелось бы выяснить, была ли она знакома с Робертом, и каким образом портрет попал именно к нему. Что, если друг любил эту леди? Возможно, положительный ответ изменил бы обстоятельства… как знать. Прежде всего следовало получить информацию из первых уст, а потом разложить факты по полочкам и сделать непредвзятые выводы.
– Думаю, требование оправданное, – наконец заключила Дафна. – Если поможете получить второй портрет, раскрою вам все свои тайны.
Граф церемонно протянул руку для пожатия.
– В таком случае сделка заключена. Позабочусь о подходящем времени и месте разговора и сразу дам вам знать.
– Только не забывайте, что с каждым днем риск разоблачения возрастает.
– Осознаю неотложность задачи. Сделаю все возможное.
Ответная улыбка согрела самые темные, потаенные уголки души. Более приятного поручения судьба еще не преподносила – равно как и более опасного, с точки зрения сердечного спокойствия.
К счастью, в гостиную удалось войти тихо и незаметно: увлеченная музыкой публика не заметила, как мисс Ханикот и лорд Фоксберн бесшумно устроились в последнем ряду.
Дафна вернулась на свое место, которое оставалось свободным, а спутник занял соседнее кресло. Она пыталась сделать вид, что равнодушна к его выбору, однако сердце отказывалось верить и куда-то возбужденно мчалось.
Странную реакцию на близость графа Дафна объяснила просто: он знал ее секрет и при желании мог без особого труда превратить осведомленность в оружие.
Но в глубине души она понимала, что обманывает себя, потому что даже мысленно боится произнести опасное слово «желание».
Лорд Фоксберн сидел так близко, что ничего не стоило