Я сел, постарался успокоиться, вошел в некое отрешенное состояние, проговаривая про себя – «У меня есть цель! Мне нужно готовиться к её решению. Остальное лишь мешает. Остальное второстепенно». Открыл глаза. Передо мной стояла, полуобернувшись,знакомая и одновременно незнакомая девушка. Незнакомая для моих эмоций. Я знал, что это Марина, врач из больницы, ныне живущая в Москве, я много что про неё знал, но не испытывал никаких эмоций. Какая-то моя часть хотела встать, подойти и обнять её, но это было где-то глубоко. Я посмотрел на девушку с недоуменным вопросом – что она ещё здесь делает? Девушка вздрогнула, отшатнулась и выбежала из номера.
Не решаясь выпускать эмоции и выходить из своего изменённого состояния, я занялся тем, что лучше всего в нем получалось. Стал планировать свои действия для приближения к своей цели. Ближайшая цель была понятна, это вначале вернуть хорошую физическую форму, разобраться со своими возможностями, а потом уже думать дальше, исходя из этих самых возможностей. Для первого я прикинул, хватит примерно недели, и пора будет распрощаться с этим гостеприимным санаторием и городом, и возвращаться домой.
Через неделю я возвращался в гораздо лучшей форме, чем она у меня была когда-либо. После того как Марина уехала, я как робот действовал по жестко заданной программе, загнав эмоции поглубже. Я её чувствовал, причем, теперь гораздо лучше, чем раньше. Наверное, из-за проведенной вместе ночи, став ближе друг другу, я мог ощутить её не просто как тёплую искорку, я ощущал её эмоции и настроение. И даже отголоски мыслей, но, не считая себя вправе знать то, что мне не открывали, я отстранился от них. Последние дни работники санатория смотрели на меня с откровенным испугом, настолько я взвинтил темп тренировок. Сон, еда, плавание, тренажеры, бег, и всё это по кругу. Перерывы становились всё короче, а нагрузки всё выше. Когда я в столовой, как всегда на автомате ожидая,когда мне наложат еды, отрешённо глянул на подавальщицу, то она вздрогнула и уронила второе, которое мне накладывала. Я понял, что стоит вернуть чуть больше человечности и осмысленности в глаза. Цель целью, но не стоит ломиться к ней, не замечая окружающих. Поэтому выходил я из самолёта, вполне себе спокойным, с новым интересом приглядываясь к снующим и спешащим каждый по своим делам людям. В моём новом зрении теперь это были не просто размытые пятна, а я мог ощутить эмоции человека, правда, если специально приглядываться. Также увеличилось расстояние, на котором я мог так видеть, но опять же, если я сосредотачивался на каком-то направлении. Теперь я старался не закрывать глаза, а совмещать эти два зрения.