Оглядев помещение, он понял, где оказался на этот раз – ночлежка, которых на этом уровне было предостаточно. Кич вышел из одной из десяти таких же комнат, что были на этом этаже. На все комнаты – общий душ, концентрационные туалеты устанавливались хозяевами внутри таких комнат.
Снова вялый бег по коридору с опиранием на стену, снова кнопка вызова, снова поездка в лифте, угол кабины которого был залит особенно душистой жидкостью биологического происхождения. Получается, что Дед выкупил несколько комнат и проложил через них шахту своего подъемника, причем сделал все это достаточно тихо, иначе могло возникнуть немало вопросов.
Вывалившись на темную улицу, Кич оглянулся: ему нужно было добраться до одного из своих убежищ, где он мог бы достать подготовленные на черный день карту жителя -1 уровня и несколько кэш-стимов. Сейчас он валился с ног от усталости, был одет в одежду из клиники и где-то вот-вот должны были появиться бойцы, наведавшиеся в клинику. У него не оставалось сомнения, что они приходили за ним. Так как ничего лучше не оставалось, он пошел по улице мимо несчастных людей, оказавшихся на этом дне, мимо обдолбанного отребья, которое само затолкало себя в эту клоаку и дельцов мелкого пошиба, подбирающих себе жертву понеосторожнее. Такси на этом уровне убрали около пяти лет назад, когда корпорации поняли, что автокары пропадают на улицах. Местные жители едва могут позволить себе деньги на пропитание, чего уж говорить о поездках на такси.
Остановившись около одного лежащего торчка, чьи глаза уже начали стекленеть из-за дозы искры, Кич перевернул его и начал стягивать куртку.
– Тебе уже не понадобится, дружище, – обратился он к парню, которого тут же вырвало на тротуар. Утром местная служба соберет десятки таких торчков, большая часть из которых сейчас искрятся ярче звезд и наверняка – в последний раз в своей жизни. Накинув куртку и наткнувшись на уважительную улыбку какой-то шпаны, он смог хоть как-то скрыть белую робу пациента и двинулся дальше, стараясь воспроизвести свой самый уверенный шаг, чтобы не стать жертвой другой группы озлобленных малолеток.
Через квартал он разжился кепкой и едва ушел от назойливых преследователей, которые посчитали его достойным кандидатом в жертвы ограбления. К концу четвертого квартала стала возвращаться боль, истощавшая силы в геометрической прогрессии, но зато Кич наконец понял, где находится. Всего пара кварталов – и он наконец сможет закончить этот день. Кич надеялся, что его новая куртка и кепка хоть как-то помогли ему избежать пристального внимания, и бойцы потратят больше времени, прежде чем выйдут на его след.
Спустя полчаса Кич едва держался на ногах и смотрел на яркую вывеску многоквартирника, которая гласила «Ренессанс».
Что-то бубня, ловец поднимался по лестнице на третий этаж. Со стороны он мог напоминать альпиниста, покоряющего новую вершину и карабкающегося по тросу, роль