ЭТЭ. Созерцая икономию сущего сверх наглой смерти, сквозь гибель вольную. Артемий Ладознь

аппетита? – Э, да как бы не весьма… Как Шакьямуни не впечатлила аскеза сама по себе, так и меня не впечатляет, если только не ради: любви высшей либо в рамках героизма и самоотречения. Сублимация не может не нести своих плодов, но гарантированы ли оные, и высши ли всяких альтернатив? Увы и ах, тема с этой особой и этим исследованием бездн подзакрыта. Прочие же еще впереди. Вынужден согласиться: война напрашивается и весьма коррелирует с эпохой иррационального упоения (скорее противного любви, нежели тождественного). Год назад был уверен в неотвратимости надвигающегося масштабного кризиса, причем с 2001 применяю к изучению кризисов – а их с 1997 «накаркал» немало – понятийный аппарат… эпидемиологии: contagion, transmission channels, etc. Что ж, кризис воспоследовал, но теперь и без Кассандры «картина маслом».

      Как-нибудь дочеркаю,

      Висидха – высиживающий и едва достигающий

      PS. Вдогонку, чтоб не тянуть, а то уж попривык ваш покорный медлить да иссиживаться…

      От последствий ли ковида не оправилась тетя, сие неведомо. Много нынче намешано, и упрощенные схемы работают хуже, чем обычно. А впрочем, работали ли когда? Не они ли мир доводят до исступленного умопомрачения, имеющего основанием вовсе не поэзис любви, а скорее измывательство над мышлением, истиной, мудростью. Если и есть там эрос, то весьма танатический, ибо речь давно не об искании красот, но об отрицании таковых, отказе смыслам и целям в существовании либо релевантности. Здесь постмодерновая постправда может даже прикрыться мнимой союзностью с аведизмом, но это лишь очередной театр теней, торжество недомысли.