Там, дослужившись до генеральского звания, вышел в отставку. И там же женился. Удачно женился – на золотопромышленнице далеко не первой молодости Лидии Алексеевне Родственной. Ему было чуть меньше сорока. Жене – еще на несколько лет меньше.
В 1882 году Шанявский – уже будучи богатым москвичом – принимает дворянский титул. Денег – немерено, жена любит как кошка, о чем еще мечтать? Шанявский увлекается входящим в моду меценатством. Благо есть что тратить. Помогает ему в этом и супруга. Она и раньше, до замужества занималась общественной деятельностью, но, что называется, без фанатизма. Но теперь деятельность Шанявских приобретает иные масштабы. В частности, в 1994 году Альфонс Леонович жертвует 120 000 рублей на восстановление тех же врачебных курсов, к тому времени разогнанных. Перечисляет огромные суммы на организацию гимназии в Благовещенске. Открывает Русско-Польскую библиотеку в Москве. Все это – на деньги с золотых приисков, полученные в качестве приданного. Но супруга не сопротивляется. Она влюблена, и ее все устраивает.
И как апофеоз – завещание капитала университету.
После смерти любимого мужа госпожа Шанявская с недюжинной энергией бросилась воплощать его мечту. Спустя годы правление университета констатировало: «Началась трехлетняя борьба за открытие университета, чему реакционные течения 1906—1908 гг. ставили всевозможные помехи. В этой борьбе, опять-таки, Лидия Алексеевна не щадила никаких усилий. Не обращая внимания ни на свои годы – ей уже тогда шел седьмой десяток лет, – ни на состояние своего здоровья, она во все важные для успеха дела моменты сама являлась в Петербург, и несомненно, что, если бы не ее моральный авторитет, проект университета в июне 1908 г. был бы похоронен ретроградно настроенным Государственным Советом.
Когда 2 октября 1908 г. университет наконец был открыт, Лидия Алексеевна не переставала отдавать ему все свои силы и мысли. Получив в пожизненное пользование все состояние своего покойного мужа и не располагая при этом сколько-нибудь значительными личными средствами, она тем не менее из предоставленных ей завещанием мужа средств не тратила на себя ни копейки. Для себя она довольствовалась такой скромной обстановкой, в какой тогда жили в Москве средней руки служащие. Зато благодаря ее взносам в кассу университета он имел возможность не только расширить свою деятельность, но и построить для себя собственное здание».
Она словно бы сверяла все свои шаги с тем, как бы к ним отнесся Альфонс Леонович. Приобретение нового выезда, новой шубы – пожалуй, осудил бы. А покупку современного оборудования для географического кабинета глядишь бы одобрил. С этим и жила.
У наших современников это строение в первую очередь