– А вот тут я тебя не понимаю! Извини, но это смешно!
– Смешно?! – оторопела Настя.
– Как ты можешь любить того, кого не видишь уже несколько лет!
– Если любишь, то это неважно.
– Ну, сама подумай! – Ягужинская обернулась и сделала красивый выпад рукой, – Твоя любовь, Настя, заключается только в том, что ты его ждёшь, ждёшь и ждёшь!! Сперва, из Польши, потом из Турции, теперь из ссылки! Это же невозможно! Что это за любовь такая?!
– Да уж, вот такая!
– Признайся, ты ведь уже, наверное, не помнишь, как он выглядит, этот Микуров?
– Неправда. Я всё помню!
Ягужинская рассмеялась:
– Но ты помнишь его таким, каким он был пять лет назад. А каков он сейчас, ты представления не имеешь! А ведь там, в ссылке, наверняка твой Василий постарел, и здоровье себе подорвал. Вот вернётся оттуда с выпавшими зубами и чахоточный. Если, вообще, вернётся! И что ты тогда будешь делать?
– Прекрати!! Не смей так о нём говорить! – вспылила Настасья, хватая шляпку и намереваясь уйти.
– Ты куда? – опешила Анастасия.
– Домой! – обиженно сообщила та. И, остановившись на пороге, выпалила, – Да! И, чтоб ты знала! Даже, если у него выпадут все зубы, и он будет страдать от чахотки, я всё равно буду его любить! Именно это и называется любовью! Только, боюсь, что тебе этого не понять!
Невская перспектива
Настя Лопухина ехала домой в карете с открытым верхом, подставляя лицо под свежие порывы ветра, в желании сдержать слезы обиды от неприятного разговора с подругой. И вдруг заметила на обочине Петьку Трубецкого:
– Петя!
Трубецкой обернулся и обрадовался:
– Настя! Здравствуй!
– Садись! Я тебя подвезу, – любезно предложила она и осведомилась, – Тебе куда?
– Домой.
– Отлично. И я домой. Нам по пути. Присаживайся!
– Вот спасибо! – он уселся напротив, стянул перчатки, – А ты откуда путь держишь?
– Была в гостях у Ягужинских.
Петька, услышав про Ягужинских, помрачнел:
– Анастасия, наверное, сердится на меня?
– За что?
– В прошлый раз на балу я вёл себя не очень пристойно.
– Ты?! – Настя пренебрежительно хмыкнула.
Он не понял её сарказма и уточнил:
– Я видел, она была сердита на меня.
– Она была сердита не на тебя! – поправила его Настюха.
– Так, стало быть, она на меня не сердится?
Она в ответ неопределённо повела плечами. Петька потеребил перчатки и робко произнёс:
– Настя. Могу я спросить тебя об одном деликатном деле?
– Спроси.
– Я давно замечаю, что в моём присутствии Анастасия всё время раздражена. И пришёл к выводу, что она, должно быть, в кого-то влюблена, – Петька заискивающе посмотрел на Настю, – Вы ведь подруги. Скажи мне, по секрету, это так?
Настя отвела взгляд и насупилась:
– Вряд ли она, вообще, кого-то любит…
– Но это