– Повторяю, его нет дома. Скажите, что вам нужно, и я ему обязательно передам, – твердо отрезала Китти.
– Тогда скажите ему, что Энни нужно с ним поговорить. Скажите, что дело срочное и ждать я не могу.
Не дожидаясь ответа Китти, девушка резко развернулась и выбежала на улицу.
Китти закрыла за ней дверь, недоумевая, почему Энни назвала отца просто по имени…
Когда двумя часами позже отец вернулся домой, Китти тихонько постучала в дверь его кабинета.
– Входите! – услышала она голос отца.
– Прости, папа, что беспокою тебя, но сегодня утром к тебе приходила какая-то молодая женщина.
– Правда? – Ральф оторвал глаза от бумаг, отложил перо в сторону и снял очки. – И что ей было нужно? Наверняка пару пенсов милостыни. Они тут все любят попрошайничать.
– Нет. Она попросила передать, что «Энни нужно поговорить» с тобой. И что дело безотлагательное и не может ждать, – добавила Китти, слегка запинаясь.
Последовала долгая пауза. Потом Ральф снова водрузил на нос очки и взялся за перо. Он начал что-то писать, а Китти повернулась к дверям.
– Кажется, я знаю эту девушку, – бросил отец ей в спину. – Она каждое воскресенье околачивается на паперти, просит там милостыню. Однажды я пожалел бедняжку и бросил ей несколько монеток из тех, что были пожертвованы другими прихожанами. Хорошо! Я разберусь с ней.
– Хорошо, папа. Я сейчас ухожу в город с поручениями от мамы. – Китти опрометью выскочила из кабинета отца, быстро нахлобучила на голову капор, шаль, а сверху натянула еще и капюшон, и выбежала из дома. Ей не терпелось поскорее избавиться от того странного и непонятного напряжения, которое вдруг повисло в кабинете отца и которое она никак не могла выразить словами.
Домой Китти возвращалась с тяжелой корзиной, нагруженной провизией до отказа: яйца, молоко, овощи. В другой руке Китти несла пакет из вощеной бумаги с шотландским деликатесом под названием «хаггис»: бараний рубец, начиненный потрохами со специями. Отец обожает хаггис. Остальным же домочадцам приходилось лишь терпеливо сносить его вкусовые пристрастия. Колючий ветер пронизывал насквозь. Китти плотнее укуталась в шаль и свернула в узкий переулок, чтобы немного срезать дорогу и выйти напрямик к Хендерсен-стрит. Но вдруг вдали в сгущающихся вечерних сумерках замаячила знакомая фигура, и Китти застыла на месте как вкопанная. Отец стоял на пороге какого-то дома, а рядом с ним стояла та несчастная по имени Энни, которая побывала у них сегодня утром. Китти тут же отпрянула назад и отступила в тень, интуитивно поняв, что не следует выказывать свое присутствие.
Черты лица Энни были искажены гримасой то ли боли, то ли злости. Она что-то шептала отцу хриплым голосом. Но вот Ральф взял ее руки в свои и крепко сжал их, потом наклонился к ней поближе и что-то шепотом стал объяснять на ухо. После чего нежно поцеловал ее в лоб. Легкий взмах рукой на прощание, и отец тут же развернулся к Энни