В ее комплектовании приняли участие многие члены нашей организации – М.С. Докучаев, Л.Е. Оловянникова, Н.Д. Маклаков, А.Т. Жадобин и др. Сейчас библиотека Клуба, к великому сожалению, хранится у меня в гараже и на даче. Наши многократные попытки предложить мэру столицы (Лужкову) создать еще одну тематическую библиотеку в Москве так и не увенчались успехом.
Коммунистические убеждения у нас в семье никем и никому не навязывались, но и никогда не оспаривались. Они были естественны, как сама жизнь. Социальная справедливость, когда нет богатых и нет бедных. От каждого по способностям, каждому по труду. Братство народов и т. п. Только идиот или откровенный враг честных людей может оспаривать эти тезисы. Вопрос только в том, что реализовывались они не всегда умно.
Помню, как вступив в пионеры, я в феврале пройдя от школы до дома с расстегнутым воротником пальто, все должны были видеть, что у меня на шее красный галстук, что я – пионер, слег с жестокой простудой. В этот день с Балтийского моря дул ледяной ветер. Это было в военном городке г. Лиепая, Латвийской ССР.
Я всегда гордился своим комсомольским значком, всегда был активистом, всегда был впереди. Хорошо учился, участвовал в самодеятельности, рисовал стенгазеты, был членом комсомольского оперативного отряда и др.
В школе много читал. Если сначала зачитывался приключенческими книгами, интересовался географией, жизнью животных, астрономией, физикой, то в старших классах отдавал предпочтение истории и политике. Часто делал доклады перед классом. Одноклассники любили мои выступления, во-первых, в этот день можно было не учить уроки, а во-вторых, мне удавалось находить в наших книгах много неожиданного и интересного. Из-за чего чуть было не пострадал. Уж очень любил задавать вопросы о наиболее сложных событиях нашего неоднозначного прошлого – Октябрьской революции, Гражданской войне, репрессиях 37-го года и т. п. Своими вопросами и их трактовкой неоднократно ставил нашего преподавателя истории и обществоведения в тупик. Теперь я понимаю, что не на все из них он мог откровенно ответить перед всем классом, времена были непростые. А я его уличал, ловил на неточностях, односторонних подходах. Цитировал классиков, у которых можно найти убедительное подтверждение для самых противоречивых фактов. И циркуль и курицу можно свести в одну группу, так как у них по две «ноги»
Уже тогда дополнительными источниками нашего «политического самообразования» становились и западные голоса, которые в Прибалтике слышно было очень хорошо. До сих пор помню, как прорываясь сквозь шум глушилок, диктор то ли «Свободы (тогда – «Освобождение»), то ли «Голоса Америки» прокричал: «Нас глушат те, кто боится правды!» Это был очень хорошо выверенный удар «под дых». И, действительно, размышлял я-подросток, если мы не боимся правды, то зачем глушить? Этот вопрос очень долго мучил меня. Не помню сейчас, какой я для себя нашел ответ.
Уже в Воронеже в лице преподавателя истории и обществоведения