– В смысле проехали. Кто не успел выйти, готовьтесь к выходу заранее, следующая остановка Альфа Центавра.
– Там тоже ничего интересного, хотя и есть с нами сходство26, но мы не будем выходить.
– Поня-я-тно, – пробубнил я себе под нос, а вроде временами с юмором. Или это я теперь не догнал их трамвай?! – И как я её узнаю, единственную и неповторимую?
– Узнаешь. В сердце войдёт, не выселишь. Даже с работниками ЖКУ и полицаями. И судебные приставы не помогут. Все узнают и часто мимо проходят, но так в башке всю жизнь и носят, не выбросят, всяким хламом потом затушёвывают. – Только теперь заметил, что так они и говорят по очереди: средний, левый, правый и снова средний, по треугольнику, посолонь, по часовой стрелке. И мне даже, на секундочку подморгнуло в центре треугольника Всевидящее Око, резонируя с моим третьим. Неужели всё-таки глюки?
– А без жены никак? Нафига она мне в Раю–то, там же и без неё нормуль. Всё–таки Рай, а не Канары захудалые. Хотя, я бы и на Канарах вечность скоротал. Давайте без неё на Канарах и ну его этот Рай в афедрон27. – Продолжаю я их ЕГЭшить.
– Как сказано про первого джентльмена планеты, когда он был один дома, в Раю: «не хорошо быть человеку одному» (Быт. 2:18), тем паче дома. Видишь, даже в Раю одному не хорошо быть, Бытие в этом случае не Рай, но Ад. Для Ада Бог есть Ад. Не хорошо, нелепо, не красиво, не добро зело.
– Ну, я думал, это еврейские коммерс–байки, чтобы лохов разводить на свадебном бизнесе: фата, цветы, вино, кольцо и тортик симпатичный… Это ж какие реки бабла на всё это утекают, не рыдай мене мати, не к паркуру28 будь сказано! А попрыгать, я чувствую, придётся не слабо.
– Это не во главе стола, братец хомяк29. Во главе стола твоё одиночество, которое ты уже ощутил краешком почки.
– Есть мальца. – ничтоже стыдяшеся, согласился я, то есть уже приспичило в афедрон по маленькому. – Тоскливо как–то, бессмысленно… Но я это списываю на общую бесцельность бытия, а не на конкретный факт отсутствия любезной занозы.
– А зря. И это только начало. Жизнь–то впереди вечная с редкими промежутками и никакие шлюхи–раскрасавицы её не скрасят, денег не хватит. На занозу, то есть зазнобу лишь одно упование.
– Это да, в групповухе секса мало, а самый безопасный секс – мастурбация30. Так ведь и тут удовольствие не весёлое. Много чего было, хотя больше не было. И кидали и кидал. Обижался, обижал. Клятвенно присягал сам себе, что никаких женщин, никаких мужчин и черепашек, только хард–кор, в кайнем случае «200 грамм коньяка»31 и всё – «Смерть – совершенна среди готовых лекарственных форм»32. Только мой «маленький принц» рвётся к другим галактикам и планетам…
– А ну, цыц! Угомонись! У каждого «принца» должна быть своя единственная «галактика и планета», а кто смотрит на другие, тот прелюбодействует с ними в сердце своём. Ты понял, что должен сделать. Вперёд, не трать время на пустозвоние и суетреньканье. – Закончил разговор левый