История иногда выкидывает интереснейшие шутки: ровно через шесть лет после этой речи Сапеги, день в день, поляки «на своей шкуре» ощутили, каково это быть на практике «форпостом…европейской экспансии». Но пока «на дворе» год 1933-й. И то, что сказал Сапега, отнюдь не было мнением частного лица. Озвученные князем идеи вполне разделялись польской правящей элитой.
В ноябре 1933 года польский представитель, сообщавший советской стороне о нормализации отношений с Германией, заявил, что отношения с СССР завершены подписанием договора о ненападении, а с Германией только начинают развиваться [53; 134].
Вопрос о германо-польских отношениях в период от прихода Гитлера к власти до начала польского кризиса в 1939 году и о поведении Польши в это время на международной арене чрезвычайно интересен. Если в советское время его хоть в какой-то мере освещали, мы бы сказали – «аккуратненько», ибо боялись обидеть поляков, которые тогда были «типа друзья», то с приходом «демократии», когда везде и всюду вдруг стал виноват Советский Союз, разговоры на эту тему «правдолюбцами» были прекращены. Оно и понятно: из СССР усиленно делали «злодея», а из Польши, уже в силу первого обстоятельства, стали лепить «агнца». Да только на деле у «агнца» «зубки были волчьи», а «душонка была продажной».
Примечательно, что отношения Польши с демократической Веймарской республикой были гораздо хуже, чем первоначально складывались с рейхом: «догитлеровские» немцы не признали и не простили захвата поляками своих земель. А вот Гитлер первоначально, казалось, позабыл об этом захвате.
В сентябре 1933 года начались германо-польские переговоры о прекращении таможенной войны, шедшей с конца 1931 года [53; 129, 133].
16 ноября было опубликовано германо-польское коммюнике, в котором обе стороны обязались не «прибегать к насилию для разрешения существовавших между ними споров» [53; 134].
14 декабря 1933 года советское правительство в связи с агрессивными планами Германии в отношении Прибалтики предложило польскому правительству опубликовать совместную советско-польскую декларацию (Балтийская декларация), в которой указывалось бы, что обе страны заявляют о твёрдой решимости защищать мир в Восточной Европе, и что в случае угрозы Прибалтийским странам они обсудят создавшееся положение. Опубликование этой декларации могло иметь существенное значение в деле сохранения мира в Прибалтике [58; 25].
19