Отношения между конармейцами и примаковцами вообще можно признать наиболее напряженными.
На февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года К.Е.Ворошилов иронизировал:
«Он, Примаков, видел в нас конкурентов: он кавалерист, мы с Буденным тоже кавалеристы. И он думая, что его слава затмевалась Буденным, ему не давали ходу вследствие того, что Буденный с его единомышленниками из Первой Конной армии заняли все видные посты в кавалерийском строе, он вследствие этого был недоволен и фрондировал».
Но это случится несколько позже, а пока он вместе с группой видных военачальников, куда входили товарищи Дыбенко, Дубовой, Уборевич, Якир, едет в Германию повышать образование в Военной академии Генерального штаба. Вернувшись из Германии, получил должность помощника командующего Северо-Кавказским военным округом.
С 1935 года – заместитель командующего Ленинградским военным округом. В это время в стране начались аресты видных военачальников. В июле 1936 года люди в васильково-красных фуражках пришли и за ним.
Ему предъявили обвинения в участии в военном заговоре. Он не только признался в содеянном, но после девяти месяцев содержания в следственном изоляторе дал показания, по которым позже были арестованы многие командиры и комиссары, в частности А.И.Геккер, Б.С.Горбачев, И.С. Кутяков и другие.
М.Н.Тухачевский как руководитель готовящегося покушения против Сталина, тоже признал, что активная роль в заговоре отводилась комкору В.М.Примакову.
Суд над заговорщиками состоялся спустя год.
11 июня 1937 года комкор В.М.Примаков был расстрелян по решению специального Судебного присутствия Верховного суда СССР.
Реабилитирован при правлении Хрущева в 1957 году.
Такова судьба одного из полководцев Червонного казачества.
Во время службы в Особом отделе КГБ при СМ СССР по Прикарпатскому военному округу во Львове автору приходилось периодически бывать в городе Бугске, решая оперативные вопросы. В этом небольшом населенном пункте районного масштаба находились окружные склады медицинского имущества. Автора удивило, что здесь, в конце 60-х, проживало очень много местечковых евреев, и большинство из них, конечно, служили в полках Червонного казачества и в частях особого назначения (ЧОНах).
Один из знакомых по имени Константин умудрился в революцию поменять имя, отчество и фамилию и стать русским Константином Яковлевичем Гориным. Хотя перед автором не скрывал свою истинную национальность – ее было трудно скрыть.
Помню, спросил я его:
– Зачем был для вас этот маскарад, – вы же тогда победили в революцию, положили на лопатки царский режим?
– Молодой человек, – ответил он, – вы же знаете, как гноило нас царское правительство через всевозможные цензы оседлости, запреты на профессии, ограничения. Вот люди и выкручивались, делались выкрестами, принимали псевдонимы, меняли не только фамилии, но имена и отчества.
– И все же это не патриотично, – не унимался автор.
– Такие