– Нет, Дмитрий Алексеевич, не сочиняют… Он и правда мне предложение сделал. Причем так неожиданно, что я растерялась даже…
– Понятно… И что ты ему ответила? Неужто согласилась?
– Ну да… А что, не надо было, по-вашему?
– Да отчего ж не надо… Тебе решать, это тебе предложение сделали, а не мне. Хотя и жалко тебя с ним отпускать, конечно… Он ведь у нас в Бережном не останется, ясное дело?
– Нет, не останется… У него в городе свой дом есть. Сказал, мы там будем жить.
– Свой дом, говоришь? Хм… Ну что ж, это хорошо. В достатке, стало быть, дальше твоя жизнь пойдет, Натаха. Видел я его родителей, респектабельные такие, да…
– Вы так говорите сейчас, будто сомневаетесь в чем, Дмитрий Алексеевич… Голос у вас такой… Грустный маленько. Если и впрямь сомневаетесь, скажите мне, пожалуйста. Может, я не понимаю чего-то, не вижу? Или, может, вам Денис не нравится, а?
– Ну, нравится, не нравится… Это уж не моя епархия, извини. Лишь бы тебе нравился, это главное. Хотя…
– Что, Дмитрий Алексеевич? Вы говорите, я слушаю…
– А давай-ка мы с тобой чайку выпьем, а? Что мы тут, в коридоре… Пойдем ко мне в кабинет, у меня и конфеты вкусные есть… Попьем чайку, поговорим, подумаем, что да как…
– Пойдемте, Дмитрий Алексеевич. Я с удовольствием послушаю, что вы скажете… – задумчиво согласилась она, чувствуя, как холодный ветерок пробежал по солнечному сплетению. Уж больно голос у доктора Петрова был настороженный. Будто он заранее готовил ее к тому, что разговор их получится не очень приятным.
В кабинете он шустро организовал чай, вытащил из ящика стола коробку шоколадных конфет и пузатую бутылку темного стекла. Спросил коротко:
– Коньяк будешь?
– Нет, что вы… Я ж совсем не пью.
– Да знаю, знаю… Я ж так спросил, для приличия. А я выпью немного… Не возражаешь?
– Нет, не возражаю.
– И правильно… Моя-то жена Аннушка шибко в последнее время против коньяка настроена, якобы за здоровье мое боится. Я ей объясняю, что сосуды расширить надо, а она одно свое… Говорит, в меня столько коньяка за всю жизнь влито, он уже в состав крови вошел, так что сосуды как-нибудь перебьются.
– Да, Дмитрий Алексеевич. Ваша жена вас очень любит, это все в больнице знают.
– А я разве спорю? Любит, конечно. И я ее люблю. Хоть и попил ее кровушки изрядно в свое время… Да не об этом сейчас речь. Мы вроде о твоем женихе говорить хотели. Ты пей чай-то, пей, остынет же. И конфетку вон возьми…
Дмитрий Алексеевич налил в стакан изрядную порцию коньяка, выпил одним долгим глотком, выдохнул, закрыв глаза и прижав сухое запястье к носу. Потом встряхнулся весь, подобрался, заговорил медленно:
– Знаешь, я сейчас вспомнил… У Пушкина повестушка одна такая есть, «Станционный смотритель» называется. Хорошая такая повестушка, философская…
– Я знаю, Дмитрий Алексеевич. Мы в школе проходили. Я очень хорошо сюжет этой повести помню…
– Помнишь,