– Ты, наверное, скучаешь по ней, – предположила Кэллен.
– Очень, я все еще не понимаю, почему она осталась. Ты знаешь, родители могли бы помочь ей приобрети новый дом, купить новую мебель, жить в светлом и теплом месте. У нее мог бы быть огород, а вечером мы бы гуляли вдоль моря и слушали шум прибоя…
Кэллен провела рукой по лепесткам маргаритки.
– Я думаю, она хотела остаться верной воспоминаниям. Думаю, она так сильно тоскует по мужу, что не хочет покидать этот старенький мрачный домик, ведь он хранит так много историй. Это грустно, но так красиво. Настоящая любовь. Любовь преданная и вечная.
– Да что ты понимаешь в любви? – нахмурился Ярослав.
– А ты? – парировала Кэллен в ответ.
– Ничего, – тихо ответил мальчик.
– Я думаю, ни один человек в мире не знает ответа на вопрос, какой должна быть настоящая любовь, но все старательно делают вид, что понимают, – начала Кэллен. – Я бы хотела полюбить однажды и навсегда. Так я вижу настоящую любовь, – пожала она плечами. – А какой ты ее видишь?
– Для меня любовь – это сумасшествие. Нужно быть безумцем, чтобы хранить верность человеку, которого давно нет рядом. С котором нельзя поговорить, которого нельзя обнять, голос которого напрочь стерся из памяти, а образ вот-вот покроется пыльной пленкой. Жить в окружении живых людей и желать только одного единственного, кто никогда больше не придет, – это сумасшествие.
Кэллен поднялась на ноги. Трава под ней смялась, а несколько цветков согнулись к земле.
– Видишь, какой след я оставила? – махнула Кэллен рукой в сторону места, где только что сидела.
Ярослав проследил взглядом.
– Все, чего мы касаемся, меняет свою форму. И однажды ты встретишь человека, который навсегда изменит твою, – Кэллен отряхнула платье. – Хотела бы я познакомиться с твоей бабушкой, должно быть, ей очень одиноко сейчас, – девочка подняла голову к небу.
– Ты бы ей понравилась, – улыбнулся Ярослав, глядя на Кэллен снизу вверх.
– Устроим завтра пикник, раз я съела все твои ягоды? – теперь все внимание Кэллен было направлено на темноволосого мальчика, сидящего на траве.
– Хорошо, – кивнул он, и девочка захлопала в ладоши.
Ярослав снова смотрел на Кэллен так, будто читал ее мысли. Кэллен боялась, что однажды он найдет в ее душе чувства, о существовании которых не знала даже она сама. С приездом Ярослава все изменилось. Кэллен стала ловить себя на эмоциях, которые были ей чужды и неведомы.
Ярик слегка наклонил голову и загадочно улыбнулся, все еще не отрывая от спутницы глаз. И тут Кэллен вдруг ясно поняла, что ее предчувствие тем летним