Было интересно наблюдать, как они оживают оба. Ко мне приходила Катя и давала подробные отчеты. Она тоже вместе с ними становилась самой собой.
Сейчас я понимаю, насколько сложно было смоделировать эту ситуацию, прежде всего духовную работу, в которую Катя окунулась душой и в которую ее вера вовлекла Сергея. Регулярные молитвы, посты и причастия создали мощную позитивную атмосферу в доме. Благодаря этому Сережа и Катя отодвинулись от опасной черты безысходности и отчаяния.
Психологическая работа была выверена, как у минеров. Малейшая фальшь в отношениях с Михаилом могла стать роковой. Иногда, вспоминая этот эпизод, я искала формулировку произведенного действия. И тогда мне казалось, что демон просто захлебнулся в потоке тепла и света. И таким образом был ликвидирован источник постоянной угрозы для Сергея в виде всепоглощающей ненависти.
Они дружат до сих пор. Сергей принимает препараты для сердца только в период большой нервно-психической нагрузки. В обычное время оно его не беспокоит. Михаил недавно женился. У него родилась девочка. Катя родила второго ребенка.
Фирма Сергея восстановила в районном центре разрушенную церковь.
Измена
Мать девочки была в отчаянии. Она старалась сдержать слезы, но у нее ничего не получалось. Они катились по щекам, а она неловко пыталась утереть их ладонью.
– Понимаете, – говорила она, – моей девочке Агнешке совсем-совсем ничего не помогает. Она полтора года по больницам, и я с ней. Она совершенно другая, не та, что была до болезни.
Я смотрю на девочку. На вид ей лет семь. Бледная, с большими черными кругами вокруг глаз, она внимательно слушает нашу беседу. И я понимаю, что для нее я – продолжение всего медицинского кошмара, в котором она живет. Мне очень не хотелось, чтобы она меня боялась. Поэтому я сняла белый халат и обратилась к Агнешке: «Малыш, мы с тобой просто побеседуем». А сама взяла ее за руку и вслушалась в ее пульсацию жизни. Тем временем Ядвига, ее мама, рассказывала:
– Агнешка перенесла тяжелое инфекционное заболевание с осложнением на сердце. Врачи не сразу поняли, что у нее миокардит, а когда поняли и начали лечить, ей стало немного лучше, но на этом все остановилось. До сегодняшнего дня она задыхается, не может пробежать и двадцати метров. Она стала совершенно пассивной: сидит целыми днями, уткнувшись в телевизор или книжки с картинками. Агнешка совсем ничего не хочет. Раньше она была очень веселым, задорным ребенком, такой себе маленькой разбойницей. У нее всегда было много друзей и подруг. Она бегала наперегонки, каталась с горки, прыгала на скакалке.
Я уточняю, сколько ей лет. Оказывается, ей почти девять, на которые она совершенно не выглядит. Я по-прежнему держу в руке ее бескровные пальчики и думаю о том, что поднять такого ребенка, довести его почти до нормы – задача