– Он не назвал себя, Уодсворт, и вам это известно. Продолжайте ваш флирт, чтобы мы могли приступить к истинной цели нашего приезда сюда.
Я гневно посмотрела на Томаса, но молодой человек не обратил на него внимания.
– Прошу прощения за мою невежливость, мисс. Я – суперинтендант Уильям Блэкберн. В моем подчинении четыреста восемьдесят констеблей здесь, в Хайгейте.
Его имя показалось мне смутно знакомым, но я не могла вспомнить, где его слышала. Возможно, я прочла его в какой-то газете в связи с нашими убийствами.
Томас перебил мои спутанные мысли.
– По-видимому, вы приказали им всем до единого потоптаться в этом доме, – пробормотал он, оттолкнул в сторону офицера, а потом вошел в дом, чтобы лично оценить положение дел.
Мне хотелось удавить его за такую грубость. Суперинтендант Блэкберн, возможно, мог бы дать нам ответы, которые иначе мы не получим. Несмотря на весь свой превосходный ум, Томас был способен проявлять полную тупость, когда надо было общаться с людьми. Если бы мне пришлось подружиться с дьяволом, чтобы помочь дяде, я бы это сделала.
Я попыталась извиниться за него.
– Он несколько разгорячен, пожалуйста, простите его невежливость. Он может быть очень… – мой голос замер.
Томаса Кресуэлла никто не считал обаятельным, кроме меня, от случая к случаю, как не был он и вежливым в свои лучшие дни. Мама дала бы мне наставление не говорить ни слова, если нельзя подобрать добрых слов, и именно так я и поступила.
Суперинтендант Блэкберн застенчиво улыбнулся мне и предложил свою руку. Я поколебалась всего мгновение, потом взяла его под руку. «Будь любезной, Одри Роуз», – напомнила я себе.
– Я провожу вас внутрь и сделаю все возможное, чтобы объяснить причину ареста вашего дяди. – Он помолчал и огляделся вокруг, потом наклонился ко мне ближе, его кожа пахла чем-то почти знакомым. – Боюсь, его положение нельзя назвать очень хорошим, мисс.
Глава 13
Чертежи и окровавленные болты
Лаборатория доктора Джонатана Уодсворта, Хайгейт
13 сентября 1888 г.
Когда я вошла в дядину лабораторию в подвале, где рылись непрошеные гости, подобно стервятникам, я увидела кошмар, от которого у меня будто задергались все сухожилия между костями.
Дядины книги, записки, журналы – все это исчезло. Я чувствовала себя так, будто мне отпилили одно ребро, и я одновременно задыхалась, хватая ртом воздух, и ощущала потерю части своего тела. Отпустив руку Блэкберна, я медленно поворачивалась во все стороны, не веря своим глазам. Если это был сон, я надеялась поскорее проснуться и избавиться от этого кошмара. Однако у меня возникло ужасное чувство, что это только начало череды страшных кошмаров.
Нетронутыми оставались лишь банки с образцами; их тусклые законсервированные глаза смотрели на этот хаос с молчаливым осуждением. О, как мне хотелось сейчас стать такой же, как эти мертвые, бесчувственные существа.
Что