Не позволив себе ни минуты колебаний, я быстро прокралась вниз по лестнице, пробралась в гостиную и заперлась на замок. Оглядев пустую комнату, я с облегчением вздохнула. Все было тихо. Я на цыпочках прошла к окнам и открыла то, которое было дальше всех от двери.
Ухватившись двумя руками за подоконник, я оглянулась через плечо, еще раз проверяя замок. Отец спал, и он был не настолько безумен, чтобы проверять по ночам, где я, но при мысли о том, что меня поймают, мое сердце забилось с удвоенной быстротой.
Кровь пульсировала в моих венах от восторга, когда я спрыгнула с высоты нескольких футов и приземлилась на поросший травой участок между камнями. Несколько мгновений невесомости заставили меня почувствовать себя свободной, как птица, парящая в небе.
Я улыбнулась, стаскивая с себя мягкие кожаные перчатки и растворяясь в тени вокруг здания. Отец запер бы меня в старом угольном погребе, если бы знал, что я удрала из дома так поздно, и это придавало моему ночному приключению еще большую привлекательность.
Пускай он обнаружит, что я нахожусь вне дома в такое неподобающее время и что я способна сама о себе позаботиться. Я радовалась возможности не только добыть полезные улики для нашего расследования, но и доказать отцу, что его страхи безосновательны.
Даже если есть вероятность, что безумный потенциальный убийца бродит по городу.
Мой поход начал терять свою привлекательность по мере того, как я шла по сумрачным безлюдным улицам Лондона.
Я не могла взять экипаж так, чтобы отец не узнал о моих недостойных поступках, а после хождения по булыжным мостовым в течение почти часа моя затея начала выглядеть не такой смелой и увлекательной, какой казалась раньше. Я замерзла, а улицы пахли отбросами. Я ощущала покалывание между лопатками, будто от укола иголок. У меня было ужасное чувство, что за мной следят. Я чуть не упала в обморок, когда испуганная старая крыса перебежала мне дорогу.
В конце квартала я услышала какой-то шум и скользнула в ближайший переулок, чтобы меня не увидели. Голоса доносились сквозь густой туман, усиливая ощущение нереальности и без того призрачных улиц. Я считала вдохи и ждала, когда люди пройдут мимо, молясь, чтобы никто не заглянул в мое укрытие. Ветер щекотал мой затылок, который покрылся гусиной кожей. Мне не нравилось стоять в ловушке между зданиями.
Я не подумала о том, что скажу, если встречу кого-нибудь в такое время. Я думала только о том, что должна посмотреть на пабы, которые мисс Николс посетила перед своей гибелью, и что, возможно, мне удастся узнать какие-то новые факты или улики у тамошних пьяниц и превзойти Томаса Кресуэлла. Наверное, мне следовало подготовиться получше, а не руководствоваться желанием доказать, что я умнее такого несносного, хоть и чертовки талантливого парня.
Я