Про тот, что есть тут и там.
И то, сколько жить на свете,
Решать далеко не нам.
Мне было легко и грустно.
Трещали угли в огне.
Никак не осмыслю чувство –
Быть временным на земле.
***
Казалось, год не кончится тогда.
Теряли, не успев найти опоры.
Холодная с небес лилась вода.
Мы прятались в пустые разговоры.
И даже попросить не стало сил.
В стакане булькал выжатый пакетик.
Он сам себя ещё тогда варил –
Мы жили ожиданием, как дети.
И всё-таки, похоже, лишь мороз
добрее был, чем плюс температуры.
Мы понимали – наша жизнь всерьёз
катилась в пропасть, становилась сюрром.
И сложно было верить. Пустота –
похожа на грядущее начало.
В которой не понятно ни черта.
Но даже это нам не так уж мало.
Цикл «Ветер Вифлеема»
Лес
Я внутри сажаю сосновый лес.
Там пока что пусто. Там был пожар.
Там в чернейшей бездне весь мир исчез.
И клубится прошлого белый пар.
Бог придумал сказку – меня здесь нет.
Чтобы не топтали, сюда не шли.
Бог придумал время, траву и свет.
И меня, наверное, изнутри.
Нас таких же много, огонь полей –
Нарастает быстро. Любовь берёт.
И ты сложишь руки. Он просит – сей.
Приготовил саженцы, действуй. Вот.
И ты ищешь силы растить опять.
И бутылки носишь на водопой.
Пепелище чёрное побеждать,
Чтобы лес пробился на день седьмой.
Канун
Утро теплее голоса Николая,
что чудотворец и покровитель дальних
странствующих. Едет куда-то Рая,
муж, ипотека, свёкр, отчёт квартальный
так надоели.
Господи, скоро Пасха.
Господи, дорог яиц десяток,
Гулкий вагон будто поёт молитвы.
Рая сойдёт с креста, будто выйдет с чата,
Рая с Петром закрывают долги.
Мы – квиты.
Мы не должны тебе. Что ещё непонятно?
Россыпь кокосовой стружки белее снега,
точно белее и слаще натёртой редьки.
Рая несёт кусок кулича коллеге.
Пасхи канун.
Солнце ложится в окна.
Прошлое рассыпается, будто кегли
в разные стороны. Перенести потери.
Лучшее будет.
Рая уходит.
Верит в то, что суббота кончится очень быстро.
Пасха наступит.
Утро случится добрым,
даже добрее голоса Николая,
что подметает улицу каждый вторник.
***
А я теперь – уставший и немой,
несусь вперёд, как пьяные по трассе.
Омыло время прошлое водой.
И образ твой – пробел в иконостасе.
⠀
Ты будешь отречением Петра,
что трижды неуверенно и робко,
промямлил «нет» у тусклого