– Зачем вы собираетесь в ресторан? – глухо спросила Изабель.
– Отпраздновать наши победы, – широко улыбаясь, произнес Хоан. – В том числе и твою, Изабель.
Девушка почувствовала, как в ее горле поднялся шершавый комок.
– Не издевайся надо мной, Хоан. Какая победа? Я все проиграла. Мне не следовало вообще приезжать сюда в Марсель.
– О чем ты говоришь, Изабель?! – Хоан Согуэро недоумевающе смотрел на нее. – Ты же завоевала высокое второе место. Уступив в результате лишь Даниэле Бонетти – одной из лучших молодых спортсменок Европы. Это же само по себе блестящее достижение!
Изабель резко встала. Просверлив Хоана Согуэро тяжелым взглядом, она, задыхаясь, произнесла:
– Пожалуйста, не растравляй мне душу, Хоан. Мне и так тяжело… неужели ты не замечаешь?! – И, прежде чем Хоан смог что-либо сказать, она стремительно вышла из раздевалки.
Вернувшись в мастерскую, Клод никак не мог успокоиться. Он попробовал было рисовать, но вскоре с досадой отбросил в сторону альбом. Перед глазами стояла Изабель… ее фантастический по напряжению и внутренней красоте финишный рывок, подобного которому он нигде и никогда не видел… и ее исполненная бесконечного трагизма поза в тот момент, когда выяснилось, что «золото» досталось все-таки итальянке. Он ясно видел, как все это можно превратить в скульптуру – в скульптуру, которой не будет равных ни по выразительности, ни по пластике… в скульптуру, которая станет несравненным, законченным шедевром и бесспорно принесет ему первое место. Он все это видел – и одновременно с ужасом понимал, что навсегда упустил этот шанс, эту возможность – Изабель наотрез отказалась позировать ему, и ни за что на свете не изменит своего решения. И от этого Клод чувствовал такую горечь, от которой даже щемило сердце.
Он подошел к бару и смешал себе виски со льдом. Сделал большой глоток – и, казалось, даже не почувствовал вкуса виски.
– Какую же возможность я упустил, – прошептал скульптор.
Он приблизился к окну. Перед ним расстилалась величественная панорама залитого ярким солнцем Марселя. Форты Святого Николая и Святого Жана, сторожившие вход в Старый порт, огромный бронзовый фонтан на площади Кастеллан, изысканная византийская базилика собора Нотр-Дам де ля Гард, невозможно-смелый архитектурный абрис Музея моды, ажурный готический контур древнего аббатства Сен-Виктор на фоне изумрудно-зеленого Парка Борели образовывали неповторимую панораму города, основанного еще древними греками. И одним из заметных памятников этого замечательного города могла быть стать сделанная им скульптура. Боже, как же обидно!
– И все из-за какой-то глупости, – пробормотал в сердцах Клод Дешанель.
Но, как бы он ни называл решение Изабель, ясно было одно: шанс упущен навсегда. Клод заскрежетал зубами от бессильной ярости. Надежда выиграть конкурс, только что столь ярко блеснувшая перед ним, превратилась в дым.
Он вновь принялся мерить нервными шагами мастерскую. Внезапно остановившись, он топнул