Когда Дзен вытолкал молодого человека за дверь и вернулся, Игорь стоял у стола, держа в руках коричневый конверт. Он протянул его Дзену.
– А это откуда? Без адреса. Незапечатанный.
– Не знаю. Может быть, ассистент принес.
Дзен вынул из конверта фотографию и сложенный пополам лист. Развернул, пробежал глазами.
– Резюме… Телеведущая… А ничего – фактурная! – Он показал фотографию Игорю.
Это был один из лучших снимков Алены. Она сфотографировалась в любимой позе творческих личностей: положила ладони на стол и, уткнув в них подбородок, смотрела широко раскрытыми доверчивыми глазами прямо в объектив.
– Хорошее лицо. Фотогеничное, – одобрил Игорь. – Не хочешь попробовать?
– А как же! Но только после вас!
Игорь нахмурился, и Дзен торопливо добавил:
– Шутка!
Он передал фотографию с резюме Игорю, подошел к окну и потянул на себя створку. Прямо напротив окна среди набухающих тополиных почек на ветке сидела большая, черная как кусок антрацита ворона. Она склонила голову набок и уставилась на Дзена блестящим глазом.
– Ну, что скажешь? – спросил Дзен.
Ворона в ответ разразилась хриплым троекратным кличем:
– Карр… Карр… Карр…
Дзен с удовольствием вдохнул полной грудью свежий весенний воздух и отвернулся.
– Вот зря вы, Игорь Саныч, приметам не верите, – сказал он. – А ведь мы с вами пять минут назад как раз про ведущую говорили.
Верил или не верил в приметы товарищ майор, нам неизвестно. Мы знаем лишь, что он твердо верил в прямые улики и не доверял косвенным, к каковым вполне можно отнести и приметы. Но все же, выглянув в окно после того, как в квартире и во дворе включилось освещение, и увидев лежащего у скамейки своего подопечного, майор почувствовал предвкушение неприятностей. Возможно, что это чувство появлялось у него всякий раз, когда лейтенант попадался ему на глаза.
Так или иначе, но предчувствие майора не обмануло. На следующее утро, получив страшный нагоняй от начальства за утерю важных документов по причине халатности и нарушения инструкций, майор отправился в первую городскую больницу навестить лейтенанта.
Если мы и беспокоились за нашего юного сыщика, то совершенно напрасно. Он лежал в отдельной палате с пластиковым бандажом на шее и плотно забинтованной грудью, но его глаза горели жаждой немедленной деятельности.
– Здравия желаю, товарищ майор!
Майор кивнул и оглянулся на дверь. Вслед за ним в палату вошел врач с рентгеновским снимком. Они не обменялись приветствиями – очевидно, успели поговорить в коридоре, и врач продолжил прерванную беседу.
– Вот, пожалуйста, чтобы не быть голословным, так сказать. Что тут у нас? Сильный ушиб грудной клетки…
– И у вас тоже, доктор? – удивился больной.
– Нет, только у тебя. Ты помолчи пока, – сказал майор.
– Переломов нет, слава богу, –