Он ещё раз окинул взглядом невзрачную фигурку в длинной серой накидке. «Пускай честным трудом хлеб добывает. Развели с этими политическими: их бы высечь по-отечески, да отпустить – кто в молодости не увлекался? – а их судят, шум на весь мир делают». Трепов был очень раздражён со вчерашнего дня. Вчера был вынесен судебный приговор по процессу, тянувшемуся целых три месяца. И что? Из ста девяноста трех юнцов и юниц, привлечённых к суду за преступную пропаганду социальных учений, осуждены всего шестьдесят четыре, а остальные освобождены прямо в зале суда. Теперь они, отсидевшие в предварительном заключении кто год, кто два, а кто и три с лишним, озлобленные и радостные, разлетелись по городу, им внимают, их встречают как героев лохматые студенты и глупенькие курсистки. Беспорядки в городе обеспечены – а кто будет отвечать перед государем? Не жандармы, не судейские, а он, Трепов.
Градоначальник слегка кивнул этой просительнице, передал исписанный лист Гречу и двинулся дальше. Следующей в очереди стояла какая-то старушка. Трепов обратил лицо к ней, готовясь слушать… В этот момент он неким странным чувством ощутил внезапную перемену в приёмной. Как будто что-то непонятное и страшное, как общий вздох, пролетело и мгновенно растворилось в воздухе. В следующий момент он почувствовал очень сильный удар в левый бок и понял, что падает. Услышал громкий отвратительный треск. В голове мелькнуло: «Стреляют? Почему стреляют?» Инстинктивно схватился за левую сторону мундира. И осознал, что лежит на полу, а по его мундиру расползается что-то горячее и липкое. Боль ощутил позднее. Почти не слыша шума и криков, заставил себя встать. Его уже поддерживали под руки. Стараясь сохранить твёрдость шага, дошёл до дивана. Лёг. Велел вызвать врача.
И краем глаза увидел: эту маленькую, сероглазую, схватили и, кажется, бьют. Прекратить! Как смеют? Бить женщину в приёмной градоначальника! Впрочем, скомандовать уже не мог: голос, неожиданно оказавшийся слабым, не пробивался сквозь крики офицеров и визги дам.
Из петербургских газет.
25 января 1878 года. «Накануне, в 11-м часу утра в приёмной градоначальника одна из просительниц левой рукой выстрелила в генерал-адъютанта Трепова из револьвера, спрятанного под тальмой. Пуля попала в верхнюю часть таза с левой стороны и, раздробив кость, проникла ниже и засела внутри…». «На допросе арестованная заявила, что она – дочь поручика, домашняя учительница Елизавета Ивановна Козлова, 23-х лет от роду. Покушение своё Козлова объяснила тем, что заинтересована делом государственного преступника Боголюбова…». «Генерал-адъютант Трепов, раненый, дошёл до дивана сам и потребовал докторов. Последние признали рану опасной».
27 января. «Назвавшись Козловой, виновная скоро отреклась от этого имени… Некоторые соображения заставили обратиться к „нечаевскому делу“, при просмотре которого обратило на себя внимание сходство