Молодящаяся с детства женщина в зелёном, похожем на велюровую штору платье, стараясь не шуметь, встала со стула, заложила ручкой ежедневник и положив его вместо себя, вышла в приёмную.
Алевтина была секретаршей и единственной доверенной женщиной, которая в этом кабинете могла сидеть во время текущего совещания. В помещении повисла тишина, все ждали пока мэру принесут кофе. Руководитель одной из самых больших территориальных общин снова положил на стол ноги подошвами к Порецкому и Киреевой. Еле слышно барабаня пальцами по полированной столешнице мэр осматривал вассалов, полукругом стоявших перед ним. У присутствующих в руках были ежедневники и ручки. По аналогии, как у сопровождающих лиц дорогого товарища Ким Чен Ына. На самом деле впечатление это было обманчивым, потому что в отличие от идейных корейцев, конспектирующих идеи Чучхе, наши люди держали в руках не дешманские блокнотики, а дорогие ежедневники в натуральной коже диковинных зверей. Лица хоть и были почтительны, но разрез глаз европейский, что едва заметно придавало подобострастию признаки гордости и личного достоинства. Кроме того, они не спешили записывать за руководителем его высказывания, потому что мэр может быть и Чучхе, но продвинутый. Он им сам не рекомендовал. Слушать можно было. И запоминать. А записывать нет. Ежедневник носил церемониальный характер. Иногда туда можно было вносить цифры и буквы, но в интересах самих записывающих было, чтобы кроме них никто другой те каракули разобрать не смог.
Как печальный пример, того же Порецкого уже два года тягало следствие, тыкая пальцем в то или иное описание его деятельности, внесённое каллиграфическим почерком архитектора в изъятый на обыске ежедневник. Теперь наученный очными ставками и тремя днями в КПЗ Порецкий записывал на своём собственном эсперанто. А убедившись, что расхожее выражение- бережённого Бог бережёт, далеко не метафора, на всякий случай тот эсперанто ещё шифровал каким-то собственным шрифтом который вполне могли завидовать американцы со своим дилетантским шифром на основе языка индейцев племени Навахо. Позитивной стороной этого шифра было то, что его категорически, ни какими интегралами невозможно было взломать. А негативной то, что Порецкий периодически забывая дешифровальный код, путал задания мэра, своё в них участие чем баланс чёрной бухгалтерии. Это были издержки приближённых людей, находившихся на самых верхушках денежных схем разработанных и внедрённых мэром, в которые они влипли, как мухи в… ладно, в мёд. Нет, разумеется они бы никогда не стали в этих преступных схемах участвовать. Все люди грамотные, интеллигентные, порядочные и нетерпимые к подачкам ровно до того момента, как получили первые десять тысяч долларов. Потом оно как бы засосало и день проведённый без получения тысячи баксов считался за обычный рабочий, то есть никчемный. Мэр давлел и был психологом от дьявола, поэтому все стояли у стеночки не рыпаясь.
Придерживая задом двери, проталкивая передвижной столик на больших колёсах, вошла Алевтина.
– Шо