Варвара склонилась над ней. Волосы у бабули густые, распущенные, пышные, разбросаны по плечам.
Миска в руках и пучок голубиных перьев, перевязанных красной ниткой.
Янтарная, маслянистая жидкость, капает с этой кисточки, и она мажет ее всю, с головы до ног.
Она ведет ею не пропуская ни единого укромного уголка, по животу, спускается ниже.
Электрический ток волной поднимается вверх от того места, где скользкий помазок завершает свое влажное, настойчивое путешествие.
Скрипит дверца шкафа, где-то справа. Нет… слева.
Бумажный сверток.
В свертке горшок с цветком: тонкий, как нить, длинный стебель. Шипы на нем. Много шипов: они как зубочистки, белые, шлифованые, идеально ровные.
Бутон похож на сомкнутые, подведенные веки с накрашенными ресницами.
Лепестки, на стебле, оживают и тянулся к бабушке.
И последнее: Острая боль в мизинце левой руки.
И жгучий холод.
И темнота.
Тильда открыла глаза и потянулась. Абсолютно непринужденно, обидный инцидент на стройке, и происшествие с родителями, превратились за одну эту ночь в два грустных, выдуманных эпизода из книжки. К чувству бодрости во всем ее теле примешивалась твердая, но необъяснимая уверенность в приближении праздника. В полной своей безопасности.
Она знала, что теперь так будет всегда.
Она отбросила одеяло и села на кровати. Посмотрев в окно, обрадовалась яркому солнцу и шелесту пышной тополиной кроны, а следом решила, что сидеть дома в такую погоду – бесполезная трата времени. Позавтракать и бежать. Все равно куда.
Одежда висела на спинке стула, у письменного стола. Тильда протянула руку, чтобы взять сарафан, но взгляд скользнул по нижней части живота и она замерла в середине процесса. Прямо от того места, где складочка между ног напоминала два тесно прижатых друг к другу розовых абрикоса, тянулась вверх тонкая светлая полоса. В первый момент она конечно приняла ее за след от простыни – привычное дело, вмятины от постельного белья пересекали кожу вкривь и вкось каждое утро, но вот незадача – во-первых полоска была белой, а не розовой, как обычно. Во-вторых она была идеально ровной и выпуклой, словно под кожу зашили веревку толщиной со спичку. В-третьих – она осторожно коснулась полоски кончиком пальца, повела вверх по животу, груди, шее – выпуклость заканчивалась под нижней челюстью. Тильда снова посмотрела на улицу, но теперь солнечный свет и зеленая крона за окном не вызывали желания гулять.
Без бабушки здесь не обошлось, подумала она. Чудес не бывает. Придет – спрошу. Может быть тот странный сон, вовсе не был сном.
Тильда оделась и вышла на кухню. По пути убедилась, что старушка ушла – дверь комнаты плотно закрыта. Она налила воды в стакан, облокотилась спиной о столешницу и посмотрела на стену.
Глоток воды застрял в горле, как сухарь.
Стакан