Какой бы безрассудной ни казалась поначалу эта идея, по мере того как она овладевала мной, исчезала и привычная депрессия. Вернувшись домой, я лихорадочно развернул карту полушарий, достал циркуль и начал представлять, куда мог бы отправиться. Это возможно, это вполне осуществимо. Следующие несколько месяцев я посвятил тому, что в атмосфере строжайшей тайны покупал карты, выверял свои маршруты. Разумеется, Люси ни в чем не должна усомниться! Но прежде чем открыться ей, я должен был услышать от кого-нибудь, что не сошел с ума. И делился своими планами со случайными встречными: бомж на парковой скамейке, ребята из пожарной команды, давшие мне попить, коллеги с работы. И вот однажды завершенная картина предстала передо мной во всей своей безупречности: я пересеку пять континентов. Согласно моим предварительным подсчетам, путь без остановок должен занять порядка шести лет.
И вот тогда я ощутил, как неведомая сила разлилась во мне.
Официальное заявление
Я назначил дату. 18 августа 2000 года, день моего рождения, должен был стать и днем моего преображения. Жан-путешественник оставит дома «коммерсанта Беливо» с тем, чтобы покорить мир – или же быть покоренным непомерной тяжестью мира. Время покажет… Я хорошо подготовился к предстоящим испытаниям: прошел медицинские обследования, сделал необходимые прививки, даже обзавелся ортопедическими стельками – ведь я с ужасом обнаружил, что страдаю плоскостопием! Все карты были готовы, решимости мне было не занимать. Оставалось преодолеть самый болезненный этап: сообщить о своем плане Люси и моей семье. Я знал, что не отступлюсь, с какой бы реакцией ни столкнулся, но по мере приближения заветного дня этот вопрос все более угрожающе зависал надо мной, как дамоклов меч. И тогда я решил предупредить всех в самый последний момент, опасаясь, что контраргументы дорогих людей запросто разрушат мою мечту. Нельзя было оставить им ни минуты времени сделать это! Кстати, Люси однажды сказала: «Если у тебя есть какое-то заветное желание, держи его в тайне, чтобы оно не разрушилось в самый неподходящий момент».
Утром 23 июля, за четыре недели до старта, я, как обычно, натягивал спортивный костюм, слушая, как моя любимая накрывает стол для завтрака. Люси провела ночь в жестокой бессоннице, поэтому была вся на нервах и в напряжении. Мне почему-то показалось, что откладывать на сколько-нибудь еще наш очень важный разговор нельзя и тянуть время дальше так же сложно, как вручную раздвигать стены.
– Что-то не так? – обернулась ко мне Люси.
– Мне надо кое-что тебе сказать!
Мой драматичный тон сразу заставил ее собраться.
– Люси, я решил покончить с такой жизнью, – произнес я и в подтверждение сказанного нарисовал в воздухе петлю[7].
После