Кстати, у отца на днях был день рождения, и он, конечно же, обижается и недоумевает, что опять помешало любимому сыну позвонить и поздравить… А мама, наверное, снова и снова объясняет про занятость сына и многочисленные командировки за рубеж. Как настоящему Штирлицу, Крису очень редко удавалось передать весточку домой – нельзя, чтобы Враг знал, кто он, откуда, и кто его близкие.
Отец никогда не был верующим, но и вполне атеистом его тоже нельзя было назвать – нет в Польше полных атеистов. Впрочем, как и везде. Увлеченный научной деятельностью, химик, он привез жену и семнадцатилетнего сына в Россию еще при советском строе. И до сих пор думает, что сын окончил в Москве Первый медицинский институт. О настоящей деятельности Криса знает только мама.
Нестандартные способности ребенка она заметила еще в раннем детстве. Например, малышу не удавалось достать игрушку, и он придвигал ее к себе, не дотрагиваясь, силой мысли. Мог угадывать слова матери, которые она только готовилась произнести, или, что еще страшнее – рассказывать о событиях, происходящих в другом месте, еще до того, как они становились общеизвестными.
Особенно поразил родителей один случай – быть может, не слишком мистический, но характерный – ведь не так-то просто порой отличить добро от зла. Правда, многие дети, еще не потерявшие тонкую связь с духовным миром, тоже четко улавливают, хороший или плохой пришедший в гости дядя. Ему было лет семь, когда у отца появился близкий друг – соратник по научной работе. Если отец слыл одаренным ученым, то дядя Григорий – талантливым организатором, вхожим в нужные двери. Отец очень ему доверял и был поражен, когда мальчик подошел как-то к дяде со странным вопросом: «А ты зачем обманул папу?» Дядя Гжешек очень удивился: «О чем ты говоришь, сынок, как я мог его обмануть?» Но «сынок» подтвердил: «А разве ты не обманщик? У тебя очень злые глаза». В тот вечер ребенок был серьезно наказан. И только спустя время, когда друг уже несколько месяцев как эмигрировал в Штаты, выяснилось, что дядя Гжешек как раз в то время опубликовал на Западе научный труд отца под собственным именем и получил за это огромные деньги.
В общем, понятно, что набожная женщина, испугавшись, отвела мальчика к ксендзу. Тот долго разговаривал с ним наедине, после чего успокоил маму, велев ничего не предпринимать, не водить ребенка по психологам, а продолжать посещать с ним костел, направляя любую деятельность сына исключительно на добро. По этому же принципу священник посоветовал оценивать и нестандартное поведение мальчика – наказывать, если он использует свои возможности для озорства, или хвалить – если действия направлены на добро. То есть обыкновенно воспитывать. Когда мальчику исполнилось двенадцать,