В момент прохождения облачности метеоусловия задали им жару. Шторм, снег, грозовые разряды, шаровые молнии, огни св. Эльма, пляска св. Витта…
– Хорошо, что теперь везде молнии. Это удобно.
– Лишь бы не заклинило.
Наконец появились освещенные зловещим багровым светом жалкие черепичные крыши и немые трубы Дуалта. Есть города как города – Майами, Ницца, блистательный Марсель. Ничтожный Дуалт много лет развивал свою горнорудную промышленность и рыболовство, пока наконец в этом году не спохватился, не законсервировал всю эту дребедень и не перешел на туристские рельсы. Все здесь было недоделано, все скрипело, пачкало и воняло, однако первый же сезон привлек немало солидных персон.
Начинался шторм. Испанский лайнер «Генералиссимус Франко» торопился выйти на внешний рейд. Тоб и Алиса очнулись и посмотрели вниз. Нижняя посадочная площадка была вся в огне. Языки пламени перекидывались уже на туалет. Войска боролись со стихией.
– Останавливаться не будем, милый Тоб, – сказала Алиса, – да это и невозможно.
– Какого черта, нас там филеи ждут, – пробурчал Тоб. – Нечего останавливаться.
– Я просто к тому, чтобы у вас совесть была чиста, милый Тоб.
– А она и так чиста. Я вчера, как от вас возвращался, в коридоре третьего этажа малютку спас.
– Что же вы молчали об этом, милый Тоб?! – вскричала Алиса.
– К слову не пришлось, – сумрачно ответил Тоб. У них уже появились кое-какие свои правила игры. Если, скажем, она чем-нибудь восторгалась, он вроде бы мрачнел, становился как бы букой. Если же, наоборот, он впадал в иксайтинг, тогда она вроде бы немного дулась. Ну, не всерьез, конечно, для смеху.
– Подробности! Подробности! – кричала теперь Алиса, хлопая в ладоши.
– Ну чего там, – хмуро рассказывал Тоб, – поднялся к себе на этаж, смотрю, возле телевизора шестиметровый питон душит зарубежную малютку. Не знаю, как другой человек поступил бы на моем месте, а я бросился на помощь. Расческой, авторучкой, просто пальцами я рвал этого бледно-зеленого в коричневых пятнах и довольно красивого питона. Я весь облился слизью этого питона, пахучей отвратительной слизью. Замшевая-то моя куртка где, по-вашему? В чистке. Говорят, их едят в Макао, этих питонов, но я не верю: передо мной была шестиметровая растерзанная туша, и я не съел ни кусочка.
«Кажется, я вовремя повезла его на этой ржавой канатной дороге», – подумала Алиса и погладила его затылок снизу вверх, как бы гордясь: экий, мол, смельчак.
– Так что с меня хватит, – резюмировал Тоб, – вчера питон, сегодня пожар. Там у них солдат полно, да и вообще – гори все огнем!
Бадья по размочаленному тросу подбиралась уже к ресторану «Ямка». Администрация, оказывается, кое о чем позаботилась. На уровне бадьи болтался теперь подтянутый на кронштейне лучший кельнер «фрегатовской» шараги Сич. В руках он держал соблазнительный поднос, накрытый салфетками, и беспрерывно