– Конечно, бедные люди. Копейки сшибают, – ответил всё больше хмелевший Егор.
Братья дружно засмеялись, чем ввели своего собеседника в недоумение.
– Насмешил – "копейки сшибают". Бабосики заколачивают!
– Они почти все упакованы под завязку!
– Да ну… – засомневался, несмотря на хмель в голове, Егор.
– Зуб даю, братан, не веришь? Давай завтра проверишь.
– Встанешь у магазина, а мы тебя – крышанём, – предложили братья способ решения всех финансовых проблем Егора.
– Нет, что я нищий? – заартачился Егор.
– Нищие каждый день на работу ходят, – поучительно заметил Куцый. – А ты будешь крутым мэном! – поддержал брата Гыча.
– Попрошайничать не пойду! – не соглашался на заманчивое предложение Егор.
– Так, это дело на сухую не обсуждается. Гыча, в магазин! – скомандовал старший брат младшему. Тот не стал возражать и убыл в заданном направлении.
– Я больше не буду пить, – сообщил не совсем трезвый Егор.
– А мы только поддержать тонус, – с долей иронии ответил ему взрослый приятель.
Потом он долго говорил, что зря Егор сопротивляется, что это для него выход и что старших надо слушать. Вскоре на помощь ему в убеждении несговорчивого паренька пришёл Гыча, раздав по баночке спиртосодержащего напитка.
– Не будь лохом, братан. Ты думаешь любой может встать и безнаказанно окучивать денежную массу?
– Да, – открыв банку и попробовав содержимое на вкус, поддержал дискуссию Егор, пьянея на глазах.
– А вот и нет – это бизнес! За всё надо платить и обо всём договариваться. Мы за фифти-фифти готовы тебе помочь с хлебным местом, – приоткрыл завесу над жизнью нищих Куцый.
Троица сидела на детской площадке дотемна, по-пьяному громко разговаривая и гогоча. Егору после отлучек Гычи в магазин становилось с братьями всё веселей и беззаботней, грустные мысли вдруг покинули его вместе с разумом.
Пьяного сына, еле стоящего на костылях, мать встретила со слезами на глазах, открыв дверь после бесконечного звонка в квартиру…
НЕДОБРОЕ УТРО
На следующий день Егор проснулся, когда мать уже ушла на работу, а Вовка ещё спал на соседней кровати. Он чувствовал себя разбитым, в прямом, а не в переносном смысле этого слова. Голова разламывалась от боли, коленка здоровой ноги и локоть правой руки были заодно с головой, требовали медицинского ухода.
Память прорываясь сквозь болевые импульсы тела, не щадила его воспоминаниями. Егор вспомнил, что он согласился стать нищим-миллионером и делиться по-братски – пятьдесят на пятьдесят с братьями-благодетелями. Как до дому добирался Егор помнил хуже всего, по-видимому, ему помогли? Интересно бы знать, кто? Мать он помнил чётко. Она его не ругала, а помогла лечь в кровать и, молча, плакала. Когда ему совсем плохо стало, брат Вовка приносил ему воды в кружке и тазик, который всё ещё стоял у его кровати. А он кричал, что все лохи, а он нет, нёс всякую чепуху, возвышая себя до небес, но общими