Помню, еще в годы моей юности к нам в военный городок привезли из Афганистана печально известный «груз 200», причем перед самым Новым годом. Тогда погиб молодой офицер – его застрелил снайпер. И непонятно, то ли случайно парень высунулся, то ли из-за письма, что от жены получил. Уж не знаю, по чьей вине, но только родителей о том, что их сын погиб и тело везут домой, заранее не предупредили. Те готовятся встречать праздник, стол накрыли, шампанское в холодильник поставили. А тут в дверь звонят, думали, соседи поздравлять пришли. Вот ведь как в жизни бывает…
Прислушался, действительно за дверью поют; голоса громкие, радостные. Точно, ошибся. А что делать? Другого адреса у меня все равно нет. Может, рискнуть? Спрашивать ни о чем не буду, а только поздравлю народ, словно я Дед Мороз, и скажу: «Простите, люди добрые, ошибся!»
Звоню, открывают. Смотрю, из кухни в коридор тянется длинный стол, за ним сидят человек пятнадцать, все выпившие и довольные. Сразу видно, времени зря не теряют. Я выпаливаю заготовленную тираду, а мне в ответ под общий восторг:
– Нет-нет, не ошибся!
Помогают раздеться, и, протиснувшись между столом и стенкой, я иду в гостиную.
Вхожу. В большой комнате стоит на столе гроб, в нем покоится тело пожилого мужчины. Это – дед и отец тех, кто пьет и веселится за дверью. Приглашаю народ помолиться, думаю: сейчас все встанут и пойдут, но не тут-то было! Никто даже не шелохнулся и уж тем более не стал вставать. Только как-то поскучнели все и замолчали. Веселье оборвалось, наступило тягостное молчание, и это на Новый-то год! Я почувствовал себя тем крокодилом из стишка, который у детишек солнышко отобрал.
Родственники новопреставленного начали переглядываться и о чем-то шептаться, а потом ко мне подошел молодой мужчина на голову выше меня с большими и, без сомнения, сильными руками. Он вежливо, но крепко обнял меня за плечи и попросил пройти с ним в другую комнату. Мы сели на диван, и он спросил:
– Батюшка, сколько тебе надо?
Я его сначала не понял, но потом сообразил. Вопрос о пожертвовании за исполненную требу всегда для меня неприятен, хотя служу я уже давно. Как и во сколько рублей можно оценить молитву? Для меня это всегда остается загадкой. Никогда не назначаю цену – лишь принимаю пожертвование. Как правило, все требы оформляются за свечным ящиком, и не мною, но эти люди телефонным звонком вызвали священника на дом и заранее в церковь не приходили. Оно и понятно – Новый год. Парень, видимо сын усопшего, достал внушительную пачку крупных купюр и отсчитал деньги:
– Батюшка, у меня к тебе просьба: ты уж сам что-нибудь придумай, только, пожалуйста, иди отсюда, не порти нам праздник!
Я шел по улице и не знал, что мне делать, плакать или смеяться? Жалко было умершего старика: еще не закопали, а уже забыли. Если ты не нужен даже самым близким людям, то кому ты нужен вообще? Выбросят из дома, как старую ветошь, и забудут. Никто за тебя никогда не помолится. Хотя