Эти насекомые стали жить маленькими ячейками, прежде всего семейными, которые объединялись вокруг Матери-родительницы. Со временем семьи разрослись до размеров поселений, а поселения, постепенно расширяясь, превратились в города. Вскоре термитники из песка и цементирующей глины выросли на поверхности всей планеты.
Таким образом, термиты были первыми искусными мастерами на нашей планете и первым же обществом на земле.
Самец номер 327 больше не видит двух своих мучителей, от которых исходил запах камня. Он и в самом деле оторвался от них. А может, ему повезло и они погибли под обломками…
Но мечтать не время. Он все еще в опасности. У него не осталось никаких опознавательных запахов. Теперь, если он наткнется на любого воина, ему конец. Собратья точно примут его за чужака. Ему даже не дадут возможности оправдаться. Выстрел кислотой или удар челюстями без предупреждения – вот что ждет каждого, кто не способен выделять опознавательные запахи Федерации.
Невероятно. Как это его угораздило? Во всем виноваты те двое вояк с запахом камня. Что на них нашло? Они, должно быть, потеряли разум. Хотя такое бывает редко, иногда в генетической программе все же происходят сбои, что ведет к психологическим травмам; нечто подобное наверняка случилось и с теми муравьями: как только был объявлен третий уровень тревоги, они впали в истерику и принялись молотить всех подряд.
Однако те двое никак не напоминали истериков или помешанных. Напротив, они, казалось, четко понимали, что делают. Как будто… Одни клетки организма вполне сознательно уничтожают других лишь в одном случае. Кормилицы называют это раком.
Выходит, тот особый запах – это запах болезни… Самое время поднять тревогу. Теперь 327-му самцу предстоит решить две загадки – тайного оружия карликов и раковых клеток Бел-о-Кана. И рассказать об этом он не может никому. Надо все обдумать. Возможно, он узнает нечто сокровенное… найдет некое решение.
Он принимается чистить усики. Смачивание (ему кажется странным облизывать усики, не улавливая при этом опознавательного запаха), очистка, лощение с помощью локтевой щеточки, сушка.
Ну и ну, что же делать?
Перво-наперво – остаться в живых.
Только одно существо может вспомнить его инфракрасный образ без всякого подтверждения с помощью опознавательных запахов – Мать. Однако Запретный город кишит солдатами. Ничего не поделаешь. В конце концов, старинное изречение Бело-киу-киуни гласит: «Зачастую куда безопаснее бывает в самом очаге опасности!»
– Эдмонд Уэллс не оставил о себе добрых воспоминаний. Вот почему, когда он уходил, никто