– Слава Империи, – сказал он наконец, а потом выпил водку.
Глава первая
Прибывшие с востока склавянские воины кричали что-то на своем странном языке. Они смеялись и пели посреди криков умирающих. Марьяна припала к земле, скрывшись в высокой траве, и наблюдала. Она была слишком парализована страхом, чтобы пробовать бежать. Вместо этого приходилось только смотреть, давя рыдания. Хотела отвести взгляд, но даже этого ужас ей не позволял. Как в кошмарном сне. Ее отец, растянутый на земле и перепиливаемый живьем. Ее любимый, прибитый гвоздями к дверям пылающего амбара. Ее младшая сестра, которую жестоко насиловали озверевшие налетчики.
А еще несколько часов назад для шестнадцатилетней Марьяны мир был добрым и безопасным. Перед самым закатом она сидела на лугу у деревни, размышляя о близящейся свадьбе с Элианом. Она всегда знала, что это будет самый главный день в ее жизни. Свадебное платье у нее было уже готово, отец договорился с музыкантами из самого Роева, угощения уже готовились. «Всего три дня, и все было бы так прекрасно», – подумала она, глядя, как горит весь ее мир.
– А это кто? – услышала она поблизости неприятный голос.
Марьяна с трудом повернула голову. Увидела покрытого кровью демона в человеческом облике. Ее тело само бросилось бежать, к сожалению, слишком медленно. Мужчина догнал ее, повалил на землю и придавил собственным телом.
– Думала, что сбежачь, – сказал он, гладя ее черные волосы. – Люблю брюнетки. Одна забрачь мне глаз! – Указал на свое обезображенное лицо. – Но я ей отомстичь, сильно ей отомстичь… – Его дыхание пахло смертью. – Ты немного ее напоминачь. – В медленной ухмылке оскалил зубы.
Девушка отвела взгляд, снова взглянула на горящую деревню. Прежде чем нарастающая боль сбросила ее в объятия темноты, успела еще увидеть, как склавяне насаживают тела детей на штакетник.
Когда на следующий день пришли люди из ближних сел, Марьяну посчитали мертвой. И только когда тела бросали в братскую могилу, кто-то заметил, что девушка дышит. Прошло много месяцев, прежде чем ее тело выздоровело. Но разум к ней так и не вернулся. До конца ее короткой жизни девушку мучили кошмары. Она не могла вынести прикосновения других людей, постоянно боялась. Наконец, через два года, она вернулась на руины своего дома и перерезала себе вены. Но, даже умирая, по-прежнему слышала ужасные крики своей семьи и безумный смех одноглазого.
– Это прежде всего политика, – объяснил Яромир, глядя на своего повелителя единственным глазом.
Король Гракх испытывал большое желание вырвать ему этот глаз.
– Политика? – переспросил он, с трудом сдерживая ярость. – Сколько вы людей убили, сколько деревень сожгли?
– Меньше, чем нужно, – прозвучал надменный ответ.
Король безрадостно отметил, что часть присутствующих в тронном зале одобрительно закивали. Ошибкой было вести этот разговор публично. Еще несколько лет назад он не позволил бы себе такой ошибки.
– В мирном договоре