Отдышавшись, избушка присела на траву, поджав под себя ноги, как делают все курицы. Наступила гнетущая тишина.
Что-то Витьке подсказывало, что в любую секунду может произойти такое, отчего не долго и в обморок брякнуться. И по всему видно, это будет только начало…
Первым не выдержал нервного напряжения толстый Пельмень.
– Ик! – громко икнул он.
Такого предательства от него не ожидали, и все вздрогнули, аж подпрыгнули.
– Избушку на курьих ножках что ль ни разу не видел? – зашипел Витька, готовый прямо разорвать его на части.
Не сводя вытаращенных глаз с избушки, Пельмень замотал головой, но губы на всякий случай прикусил, чтобы в другой раз, видно, не оскандалиться. Совестливый!
Из избушки никто не появлялся и мало-помалу боевой дух вновь возвратился к Витьке. Особенно после того, как он разглядел на двери потемневшую от дождей и времени надпись. Корявые буквы были расположены по верхней и нижней части двери, а посредине крепилась подкова, которую, как всем известно, вешают на счастье.
Кто приложил свою руку к написанию полезной информации, можно только догадываться. Это мог быть и Иван-Царевич, и Василиса Прекрасная, которые в разное время успели побывать в избушке. А может статься, и сама Баба Яга, переживая за свою подзабытую известность.
Впрочем, им мог оказаться кто угодно, кому не захотелось вариться в чугунке. Тут главное – вовремя сообразить, чем задобрить кровожадную старуху. А тот человек, по всему видно, был не промах, раз сумел отделаться довольно простенькой рекламой…
Восхищённый изобретательностью неизвестного проныры, Витька с удовольствием прочёл вслух:
– Баба Яга – Костяная Нога.
Потом обернулся к своей команде и во всеуслышание объявил:
– Ничего особенного! Обыкновенное средство передвижения Бабы Яги! К тому же безнадёжно устаревшее!
После чего Витька, жестом пригласив следовать за собой, смело направился к избушке, обмолвившись о том, что он давненько собирался побывать внутри сказочного жилища.
– Я тоже… – кукарекнул прорезавшимся голоском Пельмень, но сам с места не сдвинулся.
Вовчик с Люськой, очевидно, тоже посчитали преждевременным идти на поводу у отважного до безрассудства Витьки и остались стоять.
И только древняя Бабася, которой, на их взгляд, терять было нечего из-за своего преклонного возраста, засеменила следом, бормоча:
– Как бы эта старая карга его не напугала…
И как в воду глядела прозорливая Бабася.
Дверь избушки неожиданно распахнулась, издав до того отвратительный скрип, что даже рассевшееся на деревьях чёрное вороньё вновь обеспокоенно взгалдело, и на порог вёртким чёртом выскочила сама хозяйка.
– Давненько здесь русским духом не пахло! – сходу заявила она своим противным гнусавым голосом, удовлетворённо потирая высохшие ладони.
– Ух