Алена очень удивилась мгновенно опустевшей тарелке, немного над этим поразмыслила, потом положила себе еще один кусок курицы с очередной порцией жареной картошки, но уже без салата, быстренько съела все это, бросила грязную посуду в мойку и пошла в комнату. Она вывернула на пол весь ящичек с лекарствами и все-таки нашла среди них яркий тубус с быстрорастворимым шипучим снотворным, которые оставила мать, когда приезжала погостить. Так... Сколько выпить, чтобы сразу отключиться? Может быть, пару таблеток? Точно! Выпьет парочку... С двух не умрет, зато не придется томиться воспоминаниями о погибших цветах и оскорбительном поведении Стасика Любимова.
– Ну, будь ты человеком, прости, прости, – канючил на следующий день Любимов, отираясь возле Алениного компьютера.
Она угрюмо молчала, яростно щелкая мышкой.
– Я тебе и звонил в дверь, и стучал, и все без толку! – продолжил Стасик через пять минут, опять подкатившись к ней на своем стуле. – Я ведь вернулся, как обещал, через двадцать минут, ну от силы... через тридцать... Клянусь, Ален...
– Отвали... – процедила она.
– Ну почему сразу отвали? Между прочим, Астахов вовсе не так к тебе плохо относится, как ты думаешь...
Алена оторвала тяжелый взгляд от экрана, перевела его на Стасика, который под ним как-то мгновенно съежился, невинно порозовев намечающимися залысинами, и сказала:
– Вот и катись к своему Астахову!
– Ален! Ну что за глупости! Я же традиционной ориентации, а Петруха – он просто мой старинный приятель! Мы все пять лет учебы в институте дружили с ним, в одной общаговской комнате тусовались! Можно сказать, ели из одной тарелки! В общем, что называется, однокашники! Настоящие!
– Значит, так! Слушай сюда, однокашник хренов! – убийственным тоном призвала его Алена. – Чтобы духу твоего возле меня через минуту не было, ясно? И не вздумай со мной консультироваться насчет той программы, которую нам вчера установили! Шиш ты от меня чего услышишь, понял?!
Любимов тяжко вздохнул и ответил:
– Понял, не дурак... Только ты все напрасно... Право, зря... И халатик на тебе вчера был классный, и это... курица хорошо пахла... И торт я купил самый дорогой! И шампанское, между прочим, тоже! А уж о цветах я и не говорю!
– Проваливай, Стасяра! Думаю, не обеднеешь! – гневно бросила ему Алена и отвернулась к компьютеру.
Стасик еще раз вздохнул и «провалил».
Уже во время утреннего разговора со Стасярой