Человек в белом медленно повернулся, и они смерили друг друга взглядом поверх веревки с ягодами.
– И откуда же ты взялся? – спросил человек в белом.
Он говорил по-английски с сильным, режущим слух акцентом.
«Что мне сказать? – подумал Шеф. – Из Эмнета? Из Норфолка? Это для них пустой звук».
– Я пришел с севера, – ответил он громко.
Выражение лиц изменилось. Что это – удивление? Узнавание? Подозрение?
Человек в белом подал знак, чтобы все умолкли.
– И какое же тебе дело до нас, последователей Asgarthsvegr – Пути Асгарда?
Шеф указал на его молоты – большой в руке и маленький на шее:
– Я тоже кузнец. Мое дело – учеба.
Теперь уже кто-то переводил его слова остальным. Шеф осознал, что слева возник Хунд, а позади над ними нависла грозная тень караульщика. Он сосредоточился на человеке в белом.
– Докажи свое ремесло.
Шеф извлек из ножен меч и протянул, как протягивал Эдричу. Молотоносец повертел его, всмотрелся; слегка попробовал на излом, отметив удивительную гибкость толстого единоострого клинка, и поскреб ногтем ржавое пятнышко. Затем осторожно сбрил несколько волос с запястья.
– Твой горн был недостаточно горяч, – изрек он. – Или тебе не хватило терпения. Плетение из стальных полос неровное. Но это хороший клинок. Он не такой, каким кажется. И ты сам не такой, каким кажешься. Теперь ответь мне, юнец, чего ты хочешь, и помни, что смерть караулит тебя за плечом. Если ты просто беглый раб, как твой приятель, – он показал на шею Хунда с красноречивыми отметинами, – то мы, возможно, отпустим тебя. Если трус, который хочет примкнуть к победителям, – возможно, убьем. Но может быть, ты что-то третье. Итак, чего тебе нужно?
«Вернуть Годиву», – подумал Шеф.
Он посмотрел языческому жрецу в глаза и произнес со всей искренностью, какую в себе нашел:
– Ты мастер кузнечного дела. Мне больше нечему учиться у христиан. Я хочу к тебе в ученичество. И в услужение.
Человек в белом хмыкнул и вернул Шефу меч костяной рукоятью вперед.
– Опусти топор, Кари, – велел он человеку, стоявшему позади чужаков. – Здесь нечто большее, чем видно глазу.
И он вновь обратился к Шефу:
– Я возьму тебя в подмастерья, юнец. И твоего товарища, если он что-то умеет. Сядьте в стороне и дайте нам закончить наше дело. Меня зовут Торвин, что означает «друг Тора», бога кузнецов. Как звать тебя?
Шеф покраснел от стыда и опустил глаза.
– Моего друга зовут Хунд, – сказал он. – Это значит «пес». И у меня тоже собачье имя. Мой отец… Его уже нет. Меня назвали Шефом.
Впервые на лице Торвина появилось удивление и даже больше.
– Безотцовщина? – пробормотал он. – И Шефом звать. Но это не только собачья кличка. Ты поистине пребываешь в неведении.
Когда они шли к лагерю, Шефа