43
Троичность, по Сен-Мартену – универсальный закон божественного начала, проявляющегося вовне, тогда как четверичность – этого начала самого по себе, поэтому божественных миров именно четыре. Он даже утверждает, что идея четырёх стихий (огонь, воздух, земля, вода) – как раз плод врождённого религиозного стремления человека к совершенству, то есть четверичности [Saint-Martin 1775: 136, 145]. В первой работе Сен-Мартен выделяет три начала (огонь, воду и землю), соответствующие трём царствам (животному, растительному и минеральному) [Saint-Martin 1775: 56–59], воздух делая посредником между огнём и двумя началами [Saint-Martin 1775: 138–142], наделяя его в качестве «колесницы жизни стихий» [SaintMartin 1775: 139] эзотерическими чертами медиата [Фиалко 2018a: 51–52].
44
Алхимический термин [Фиалко 2018a: 66–75], которому Сен-Мартен придаёт «богооткровенный» характер.
45
Эту же мысль о равенстве восьмёрки и пятёрки Сен-Мартен повторит в письме барону Кирхбергеру от 7 июня 1796 г. [Saint-Martin 1862: 243].
46
Видимо, отсылка к пассажу из трактата «О числах» и, быть может, переписке с Кирхбергером (см. выше).
47
Речь идёт о шестёрке как символе материального мира (пятьдесят первый год для Сен-Мартена был равен шестёрке, то есть был «субботним», так как 51=5+1=6).
48
То есть в подобии ветхозаветного «египетского рабства», даже ещё не ставшим на путь материального искупления, шестёрки, для прихода к духу, семёрке.
49
Первые две строчки – немного изменённые слова Родриго из второго действия корнелевского «Сида» (v. 418), в художественном переводе М.И. Лозинского звучащие: «Я вышел биться с тем, кто побеждал всегда / Но сила сыщется, когда душа тверда» [Корнель 1970: 111].
50
Мысль о принципиальном отличии человека от животных, разума и речи лишённых, высказана уже в первой работе Сен-Мартена [Saint-Martin 1775: 51–54] и занимает важное место в «Крокодиле». В «Моём портрете» он приводит свой диалог с астрономом Жаном-Сильвеном Байи (1736–1793), членом Королевской комиссии, разоблачившей учение Месмера [Фиалко 2017а]. Тогда увлекавшийся магнетизмом, он доказывал Байи, что месмерическая сила лечит даже неразумных лошадей, на что получил обескураживающий ответ: «А вы что знаете разве, думают лошади или нет?» Сен-Мартен, который полагал, что этот вопрос вообще не достоин обсуждения, был сдержан: «Вместо того чтобы скромно воспользоваться преимущест