– Авиенда сделала что-то не так?
Она не знала, как отнеслась бы к ее вопросу Авиенда, но не хотела ничем смущать подругу.
Бэйр не испытывала подобных сомнений или угрызений совести.
– Ты про порку? – осведомилась она обычным голосом. – Она пришла ко мне и заявила, что сегодня дважды соврала. Правда, кому и о чем, так и не сказала. Разумеется, это ее дело – до тех пор, пока она не лжет Хранительницам Мудрости. Но она твердила, что ее честь требует, чтобы тох ее был оплачен.
– Она просила… – несказанно изумилась Эгвейн, не в силах договорить.
Бэйр кивнула, словно такая просьба – нечто совершенно обыденное.
– Я немножко добавила ей от себя – за то, что она меня побеспокоила. Если тут замешан джи, она не должна была обращаться ко мне. Весьма вероятно, что ее так называемая ложь – нечто такое, о чем беспокоятся лишь Фар Дарайз Май. Девы, особенно бывшие, порой так суетливы! Совсем как мужчины.
Эмис кинула на Бэйр взгляд, заметный даже в густом пару. Как и Авиенда, Эмис, прежде чем стать Хранительницей, принадлежала к Фар Дарайз Май.
Как казалось Эгвейн, она еще не встречала айильца, который не относился бы нервно к джи’и’тох. Но такое! Похоже, все айильцы с приветом.
Сама Бэйр, похоже, совершенно выбросила из головы случившееся с Авиендой.
– В Трехкратной земле потерянных ныне много больше обычного. Столько я и не припомню, – заявила она всем в палатке. Потерянными айильцы называли Лудильщиков, Туата’ан.
– Они бегут от бед, которые гонят их за Драконову Стену. – В голосе Мелэйн ясно слышалось презрение.
– Я слышала, – медленно произнесла Эмис, – что кое-кто из убежавших после откровения прибился к потерянным. Они попросили принять их.
Повисло долгое молчание. Теперь все они знали, что у них с Туата’ан одни предки, что их пути разошлись еще до того, как Айил пересекли Хребет Мира и явились в Пустыню, но это знание только углубило неприязнь.
– Он несет перемены, – хрипло прошептала скрытая клубами пара Мелэйн.
– Мне казалось, вы примирились с переменами, которые он несет, – сказала Эгвейн с искренним сочувствием в голосе. Должно быть, тяжело осознавать, что вся твоя жизнь перевернулась в один миг. Девушка готова была услышать распоряжение прекратить болтать, но ей не велели попридержать язык.
– Примирились. – Бэйр будто пробовала слово на вкус. – Вернее сказать, мы вытерпим перемены, насколько сможем.
– Он преобразует все. – Голос Эмис звучал озабоченно. – Руидин… Потерянные… Откровение… Предано огласке то, что нельзя было разглашать…
Хранительницам – да, пожалуй, и всем айильцам – по-прежнему трудно было говорить на эту тему.
– Девы теснятся вокруг него, будто обязаны ему больше, чем своим кланам, – добавила Бэйр. – Впервые мужчину впустили под кров Дев!
Эмис собралась что-то сказать, но промолчала. Что бы ей ни было известно о