Школьное питание оказалось весьма скудным, видимо, в расчете на детские желудки, зато водка, закупленная председателем профсоюзной организации для взрослых, отдельно и по большому блату, лилась рекой. Тамадой был плюгавенький, самого отвратительного вида мужичонка, который, кроме развлечений «нальем и выпьем», похоже, не знал никаких других. Когда он вместе с залом дошел до определенного состояния, то вспомнил еще одну, очень хорошую с его точки зрения развлекуху. Из вспухшего кармана своего потертого пиджачка, из которого вырос еще, очевидно, в школьном возрасте, он вытащил горсть теннисных шариков и предложил выйти в центр зала пятерым смелым мужчинам. Мужчины, которые уже хорошо выпили, были все, как один, смелыми, и бедному тамаде пришлось изрядно попотеть, чтобы отобрать из них самых достойных. Когда участники предстоящего состязания наконец были определены на конкурсной основе, тамада вызвал к ним пятерых смелых женщин. Институтские женщины и без выпивки были довольно смелыми, а уж от выпитого расхрабрились так, что тамаде пришлось пообещать, что конкурс будет проведен в несколько туров, чтобы каждая желающая женщина смогла принять в нем участие.
Алла вяло ковыряла вилкой в салате оливье и старалась не смотреть на середину зала, потому что понимала: ничего хорошего она там не увидит. Несколько раз она ловила на себе заинтересованный взгляд Александра Леонидовича Звягина и мрачнела еще больше. По всему видно, что он начнет приставать. Скоро начнутся танцы-манцы-обниманцы… И зачем она согласилась пойти на этот вечер? Может, взять да и напиться вместе со всеми?
А на середине зала умирающие от смеха женщины пытались на скорость прокатить теннисные шарики под брюками у мужчин: из одной штанины – в другую. Мужчинам это здорово нравилось, и они по-щенячьи повизгивали и чуть ли ни взлаивали от восторга. Тамада потребовал от председателя профсоюзной организации дополнительный гонорар за организацию такого нечеловеческого