Изабель с такой силой ударила деревянной ложкой по краю горшка, что я испугалась, как бы она не разбилась. Затем она пристально посмотрела на мальчика, пока он не опустил глаза.
“Если ты не научишься держать язык за зубами, кто-нибудь вырвет этот злобный кинжал у тебя изо рта. Ты меня понимаешь?”
"Да," сказал он, глядя на меня краешком глаза.
Неужели он думает, что я виновата в его ругани? У него отвратительный язык, и он заслуживает того, что получил. Я достала из корзины еще одну репу. Возможно, он ничего и не понял из слов Изабель, но я поняла. И судя по тому, как она обращается с ним, я думаю, что он может быть ее сыном, возможно, братом Тендао. Жаль, что он совсем не похож на этого молодого человека.
Мне хотелось побольше узнать о Королеве Элиссе, ее распущенных кудрях, ее милой улыбке и умных манерах, но я не хотела, чтобы Изабель продолжала свой рассказ в присутствии мальчика. Я хотела, чтобы она была рассказана мне одной, чтобы я могла оставить ее себе на день, когда смогу передать ее другой глупой маленькой девочке, которая ничего не знает о красивых вещах.
Я закончила срезать кожуру с репы и, положив ее в кастрюлю, взглянула на Изабель и указала на корзину. Она кивнула, и я взяла еще одну, чтобы поработать над ней.
Мальчик вытер руки о тунику после мытья и опустился на колени в грязь. Он потянулся за репой и очистил ее ножом, который вытащил из ножен на поясе.
"Джабнет," сказала Изабель. “Ты видишь, где солнце?”
Итак, его зовут Джабнет. Глупое имя для глупого мальчика. Имя, которое я выбрала для себя, гораздо лучше, и к тому же благородное, возможно, даже царственное.
Джабнет посмотрел на запад, где солнце уже опустилось за верхушки деревьев на дальней стороне лагеря. "Да, Мама.”
Он был почти такого же роста, как и его мать, и если бы время от времени улыбался, то мог бы быть даже красивым. Но его кислое выражение испортило всю его личность.
“Чем ты занимаешься каждый день, когда заходит солнце?”
"Убери со стола." Его плечи поникли, и он уставился в землю. “И поставь чаши для питья, вино и светильники." Он бросил частично очищенную репу обратно в корзину и вытер нож о рукав.
"Я должна каждый день говорить тебе, что делать в это время?”
“нет мама.”
Джабнет нахмурилась и сунул нож обратно в ножны. Когда он повернулся, чтобы заняться своими делами, он намеренно наступил мне на босую ногу своей сандалией. Край его сандалии врезался мне в ступню, но я отказалась доставлять ему удовольствие слушать, как я кричу или жалуюсь его матери.
“Когда придут солдаты," сказала Изабель, " мы устроим тебе место для ночлега. Не хочешь переночевать в моей палатке?”
"Солдаты?”
Они мне не нравились. Они были злыми и уродливыми. Я знала, что они будут смеяться надо мной и над бедным слоном Оболусом. Я могла бы вынести все насмешки, которыми они осыпали меня, но Оболус больше не мог защищаться. Они, вероятно, резали его на части и жарили мясо на своих кострах,