Конец Антропоцена. Марк М. Одер

ступня, а у меня левая рука практически раздроблена. Ее собирали потом чуть ли не по кусочкам. Мы провалялись тогда в грязи без сознания почти сутки. Очнулись, поползли к своим. Ползли медленно, как могли. Нас заметили, но поздно. Ему ногу выше колена ампутировали. Теперь у него протез. А мне пришлось удалить часть сухожилий на левой руке. Ну и, учитывая, что родственников у меня не осталось… Мать с отцом погибли в аварии, когда мне было десять, брат сел за убийство, когда мне пятнадцать было, а бабка, которая была опекуном, бухала так, как не бухает рота солдат на увольнительной. В общем, в мои двадцать – и она померла. Короче говоря, никому я не был нужен. Меня хотели отправить в отряд смертников. Но Мирон и его отец вступились за меня. Мирон – единственный ребенок у родителей. Ты не смотри, что он эгоистичный. Это так, да. Но добро он помнит. И друзей – ценит и помнит. И лишнее слово при возможности всегда замолвит. И за тебя обязательно замолвит. Ты можешь ему премию принести. А если это случится, он не преминет тебя похвалить перед более успешными и высокопоставленными коллегами. Лишний плюсик тебе в карму не помешает, поверь мне. Мне вот он выбил хороший паек, свою каморку. Хоть там и влезает кровать да стул, но тем не менее я могу там заниматься: руку разрабатывать, насколько возможно. Там меня никто не тревожит. И почитать перед сном могу. Он, считай, тоже меня от смерти спас. Ибо сама представь, что ждало бы меня в отряде смертников. На большее я уже не был годен. Здоровые не все выживают, а тут калека.

      Он вздохнул. Посмотрев куда-то за спину Арины, сказал:

      – Он возвращается. Все, что я рассказал, ты уж никому не говори. Это ни к чему. Ты это… постарайся отстреляться хорошо. Я тебе искренне желаю добра.

      И Олег, развернувшись, пошел вешать последнюю мишень.

      Подошел Мирон, улыбаясь во весь рот. Потирая руки и непрерывно пританцовывая, он произнес:

      – Что ж, Арина, давай продолжим. Нам осталось совсем немного пройти этот путь вместе, и я надеюсь, результаты будут хорошими для нас обоих.

      Арина коротко кивнула. Ей и самой очень хотелось быстрее пройти все эти испытания и посидеть где-нибудь в тишине. На плечи начинала наваливаться усталость. Арина быстро помотала головой, как будто пытаясь сбросить усталость прочь.

      Мирон внимательно посмотрел ей в глаза и сказал:

      – Я понимаю, что ты устала. Хотя и не на сто процентов, но… я понимаю, как тебе тяжело. Пока я готовился к принятию этого экзамена, я просмотрел дела тех, кто должен был попасть ко мне. В твоем деле все очень подробно рассказано о семье. Я знаю, что у тебя и родители там, и дети, и муж. Знаю, что двоих: сына и мужа, – доставили с фронта, прямо скажем, не в лучшем состоянии. И я мог бы на всю эту информацию наплевать. Но мне кажется, что у тебя все может получиться, и шансы вернуться к своей семье живой у тебя очень неплохие. Давай их используем?

      Арина посмотрела на Мирона с удивлением, она увидела его сосредоточенный на ней взгляд. И тут на нее нахлынула такая волна решительности, что она мгновенно ощутила прилив сил. Едва улыбнувшись, она попросила:

      – Расскажи-ка мне об отличиях