Командировки в мои комсомольские годы были не только и даже не столько внутри страны, сколько за ее пределы. Попасть за границу в годы советской власти – удел избранных. Я же, как «полуизбранный» (см. во Вступлении о градации социальных групп), в самые мои молодые годы попал сразу же в капстрану! Да еще на такое событие – VIII Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Хельсинки в 1962 году! Вообще-то на Всемирном фестивале молодежи я уже бывал – шестой фестиваль проходил в 1957 году в Москве. Был я в то время просто студентом, поэтому на его мероприятия допущен не был, но как внештатный экскурсовод Москву иностранцам показывал. Помню, как стыдно мне было из-за в общем-то незначительного эпизода с молодыми туристами из Дании. Даже двух эпизодов. Во-первых, после моего восторженного рассказа о Кремле меня спросили: «А сколько гектаров он занимает?» А я не знал! Пришел домой, судорожно залез в справочники. С тех пор на всю жизнь запомнил – территория Кремля – 27,7 га! Другой эпизод этой несчастной экскурсии характеризует не столько меня лично, сколько время, в которое я жил. В конце поездки я должен был расписаться в документе у шофера, но ручки у меня не оказалось. Подбирая те немногие английские слова, которые знал, я попросил весьма симпатичную датчанку дать мне авторучку. Она улыбнулась, достала листок бумаги, написала на нем номер своего телефона в гостинице и протянула мне. Я судорожно схватил бумажку, взял авторучку, расписался у водителя, вернул ее датчанке и, выскочив как ошпаренный из автобуса, тут же выбросил ее записку. Последнее, что заметил, – удивленно поднятые брови девушки. Знала бы она, как строго нас предупреждали «серьезные люди», чтобы мы не устанавливали с иностранцами никаких контактов!
На фестивале же в Хельсинки я был уже в другом статусе: не просто член делегации, но включенный в небольшую когорту «избранных» – в состав пропагандистской группы.
Восьмой фестиваль от предыдущих отличался рядом принципиальных особенностей. Во-первых, и это главное, это был первый фестиваль, который проходил в капиталистической стране. Во-вторых, на нем был открыт дискуссионный международный клуб. Вот для участия в этих дискуссиях и была послана наша группа в Хельсинки.
Советская делегация жила в прекрасных каютах огромного корабля, на котором она прибыла на фестиваль. Нас же (пропагандистов) поселили в школе, расположенной в центре города. Из одного школьного класса вынесли всю мебель, постелили на пол маты, вбили в доску крючки для одежды. В таких спартанских условиях мы и жили. Кормили, правда, по-царски – в ресторане гостиницы «Лидо». Увидели мы там впервые так называемый шведский стол. Сказать,