Наверное, вся жизнь моей матери была ошибкой. Она находила не тех мужчин, она влюблялась в них до беспамятства, но одного зарезали в пьяной драке, двое отправились в места не столь отдаленные (от нашего городка уж точно не очень отдаленные), проезжавшие через наши места мужчины, и почему-то у нас задержавшиеся, возвращались в родные города, кто-то женился на других женщинах. Если бы моя мать родилась в другом месте, может, все сложилось бы по-другому. Если бы отца моего старшего брата не зарезали, то тоже все могло сложиться по-другому. Если бы…
В один прекрасный для меня день к нам приехала тетя Люся, наша дальняя родственница. Насколько я поняла, моя прабабушка и ее бабушка были родными сестрами. Может, я поняла неправильно.
Стоял ноябрь, темнело рано. Мы вообще-то уже спать собирались. В будний день вечером народ у нас по улицам не болтается. Ну, если только летом. Но в мороз, в темноте – никогда. Утром идут на работу, вечером с работы. Фонари тоже не горят. Или не горели в годы моего детства.
Тетя Люся приехала со своей умирающей дочерью. Мы с братом и сестрой не поняли вначале, зачем она привезла к нам еще одного ребенка. Мы сами вечно ходили голодные. Основной нашей едой на протяжении всего года были хлеб, картошка и самые дешевые макароны. Хорошо, если с маслом! Правда, брат уже давно сделал открытие: даже в нашем городе люди не выжимают кетчуп из пакетов до конца. И мы рылись в помойках. Так что макароны ели с кетчупом. Но в нашем городе еду в помойку не выбрасывали. У нас люди все съедали сами.
Летом и ранней осенью, конечно, было проще – мы собирали ягоды, воровали яблоки, разбирались в грибах. Мать с ранней весны варила нам супы из одуванчиков, крапивы, сныти и щавеля, которые тоже собирали мы, хотя нам хотелось мяса. Уже переехав в Петербург, я смеялась, когда люди говорили мне, что сныть – сорняк. Я много раз это слышала! А у нас она шла в суп, салат и использовалась как приправа, если в доме появлялось мясо.
Его добывал старший брат, который в семь лет уже умел ставить силки на зайца и рябчика, как делали наши предки, пока огнестрельное оружие еще не изобрели и пока оно имелось только у знати, рыбу удили втроем – брат, сестра и я. На рыбалку меня стали брать с трех лет. Сестра была на год старше, брат – на четыре. После меня родился еще один мальчик, но к приезду тети Люси он еще лежал в люльке. Детской кроватки в нашей квартире не было. Я не знаю, где мать раздобыла старую деревенскую люльку, я такие потом только в фильмах видела. Никто не верил, что я свои первые месяцы после рождения тоже спала в такой. Мы с братом и сестрой вместе спали на широком топчане. Люлька висела в нашей