– Давай помолимся, чтобы война быстрее закончилась.
Я перекрестилась и произнесла молитву про себя.
Когда мы покинули церковь, то направились через площадь к улице Риволи, затем перешли дорогу перед большим магазином «Ла Самаритэн». На Пон-Нёф почти не было людей, и мы сели на одну из круглых каменных скамеек, возвышающихся над Сеной. Я всматривалась в темную воду и вспоминала, как раньше по ней ходил речной транспорт. Теперь там не ничего не осталось, только темные изгибы волн, разбивающихся друг о друга.
– Хочешь выпить?
Он выудил из кармана брюк серебряную фляжку.
– Что это?
– Попробуй.
Я сделала небольшой глоток. Вкус был насыщенным, он напомнил мне семейные обеды из прошлого.
– Вино! Такое вкусное. Где ты достал?
– Не думай об этом. Просто наслаждайся.
Я сделала еще один глоток, и почувствовала, что начинаю нервничать. Все будет хорошо. Он смотрел на меня краем глаза. Я сделала еще один глоток – на этот раз большой – и отдала фляжку ему.
– Я принес кое-что поесть.
Он вытащил бумажный сверток и протянул мне. Я поднесла его к носу, вдыхая аромат.
– Сыр.
– Да, это «конте».
Он так здорово пах, а мой живот внезапно стал таким пустым. Я быстро развернула бумагу и провела пальцами по идеально ровному краю сырной головки.
– Ну же, ешь. – Он улыбнулся и положил руку на мое плечо.
Я откусила кусочек, и почувствовала себя так, будто впервые в жизни пробую сыр. Такой сливочный, такой насыщенный вкус. Я откусила еще и передала ему.
Он покачал головой.
– Что такое?
– Ничего. Просто мне нравится смотреть, как ты ешь.
Он погладил меня по щеке.
– Что же нам теперь делать, а?
– Когда? Сейчас? Мне нравится просто сидеть здесь с тобой. – Я положила голову ему на плечо.
– Давай потанцуем!
Он вскочил и потянул меня за собой.
Я уронила сыр на скамейку.
– Что? – Я засмеялась. – Прямо здесь?
– Да, прямо здесь.
Он положил одну руку мне на талию, а другой взял мою ладонь и поцеловал.
– Не потанцуете ли вы со мной, мадемуазель?
– С большим удовольствием, месье.
Я широко улыбнулась.
Он кружил меня, стоя на своей здоровой ноге и напевая мелодию, которую я не знала. Постепенно мы двигались все медленнее и медленнее, и я прижалась лицом к его груди.
– Шарлотта, – прошептал он мне так, что у меня по шее пробежали мурашки.
– Ммм, – протянула я.
– Эти моменты для меня очень важны.
Я погладила его спину и прижалась к нему еще сильнее.
– Когда мне грустно и я спрашиваю себя, когда закончится эта чертова война, я думаю о тебе и тут же чувствую… Это дарит мне надежду, поднимает мне настроение.
Он поцеловал меня в макушку. Затем обхватил рукой мою шею и притянул к себе. Его губы нашли мои, его язык