Юдгар хмыкнул. Да, здесь Март прав. У него рапортов и взысканий больше, чем у пятерых его однокашников по комнате, вместе взятых. И никто в этом не виноват, кроме него самого. В конце концов, нарываться на неприятности – это его хобби.
– Работу я найду. Уж мусорщиком меня точно возьмут, можешь не сомневаться.
Губы у Марта задергались.
– Хватит паясничать! Ты свою жизнь сам похерил. Правильно тебя шутом называют, шут ты и есть! Ты думаешь, мне приятно, когда ко мне подходят и убитым голосом произносят слова соболезнования, точно у меня кто-то умер? Ты – трус. Нет, трус в квадрате. Сбежал с поля боя, а теперь бежишь с флота. Хоть бы имел мужество признаться в этом.
– И тебе бы стало легче? – внутри медленно закипала злость. Юдгар знал, чего на самом деле боялся Март. Что этот случай помешает ему перевестись в штаб, куда брали только с незапятнанной репутацией. А Юдгар, будучи его близким родственником, превратился для него в большое жирное пятно, которое теперь не отмоешь никакими средствами. И Март был готов ухватиться за любой шанс снять с него обвинения – ради себя, любимого. А то, что при сканировании может пострадать мозг Юдгара, его волновало в последнюю очередь. Если вообще волновало.
Ему вдруг захотелось придушить это тупое, хамоватое существо, заботившееся только о своих шкурных интересах и по какой-то роковой случайности проходившееся ему братом. Ну почему люди, которые его окружают, настолько не доверяют ему? Ну, понятно, Шульга – его бывший друг – был знаком с ним всего пару лет на последних курсах летной академии, но Март… А что, собственно, Март? Он всегда считался особенным. Пока был жив отец, он ходил в любимчиках. Марта всегда ставили в пример. А Март оказался изрядной сволочью. Даже мужик из него нормальный не получился, потому что женщины и секс ему нужны были лишь для самоутверждения, не больше. Сидел в нем некий комплекс неполноценности, который в зародыше давил в нем всякие человеческие чувства. Вперед по трупам! Вот его девиз. В академии он был первым. Выпускные экзамены сдал экстерном. Его и Сотников ценит – не голова, а настоящий тактический ИскИн, да и только. Потому его теперь и в штаб переводят. Отправят учиться дальше, чтобы изучал стратегию. Через пяток лет, глядишь, сам станет командовать форпостом, а потом и до адмирала флота доберется. Да только гниль в его душе от высоты положения вряд ли уменьшится.
Юдгар тяжело вздохнул и поднялся, безразлично бросив:
– Откровенно говоря, я даже рад, что так все получилось. В конце концов, я улечу, а вы останетесь. И мне уже все равно, что