Торбеллино очнулся от бешеной тряски. Но проснулся не на кровати в номере гостиницы, а привязанным к мулу, который не спеша цокал копытами по пыльной дороге. Тупо болела голова, юноша с трудом повернул ее и огляделся по сторонам. Животное под уздцы вел какой-то вооруженный небритый детина в мятой фетровой шляпе с пером, обутый в высокие сапоги с ботфортами. За мулом шли еще двое вооруженных до зубов головорезов, которые громко спорили и ругались. Было уже светло, над синими отрогами далеких гор поднимался ярко-красный диск солнца. На придорожных кустах и траве заблестели бисеринками капельки утренней росы.
Послышался приближающийся конский топот, разбойники свернули с дороги на еле заметную тропинку и укрылись в густом кустарнике, недалеко от дороги.
Мимо, в сторону Ноузгея, проскакал конный отряд, человек десять-тринадцать.
Разбойники снова вывели мула с привязанным к нему бедным юношей на дорогу и спокойно продолжили путь.
– Нигде от них покоя нет, – выругался низенький с упитанной красной физиономией и копной пшеничных волос.
– Не спится им, проклятым, – согласился напарник.
– Мы тоже не спим.
– Мы не спим, потому что работенка у нас ночная.
– Кого-то ищут, должно быть? – отозвался тот, который вел мула.
– Кого они могут еще искать? Всех уже переловили и пересажали.
– Не всех значит.
– Ну, кого еще не посадили?
– Нас, Джерико, – захихикал низенький.
– Ха-ха! Ну ты рассмешил до слез, – взвизгнул от восторга Джерико.
– А кроме нас еще Бласфемо и Малбено с его отъявленными головорезами.
– Нас еще могут посадить, а вот Бласфемо и Малбено – глубоко сомневаю